реклама
Игорь ХОДАКОВ,
кандидат
исторических наук
Лет через 15–20 Китай
будет
иметь
военно-
морские базы по всему по-
бережью Африки: в Джи-
бути, Мозамбике, Нами-
бии, ЮАР, Анголе. Как
сверхдержава он в 2040
году будет подкреплен
мощной океанической во-
енной системой, отмечает
ЕвгенийСатановский. Сви-
детельство экспансии Китая
помимо помянутых военно-
морских баз – его торговый
оборот со странами Афри-
ки. В 2016-м – 220 милли-
ардов долларов. Для срав-
нения: у России в том же
году – 95 миллиардов.
Однако есть существен-
ное препятствие для реали-
зации амбициозных геопо-
литических проектов КНР
– уйгурская проблема, уже
более полувека не дающая
покоя руководству КПК, а
до него – Гоминьдану и империи Цин. Собственно, послед-
няя силой оружия и присоединила уйгуров к своей державе
в XVIII столетии. С тех пор они головная боль всех без ис-
ключения китайских правителей. Для русских царей таковой
была Польша. Сравнение не случайно: обе автономии до по-
корения их могущественными соседями имели собственную
государственность, причем с претензией на империю. Боль-
ше того, присоединенные принадлежали к другим, карди-
нально расходящимся с метрополией культурно-
историческим типам, а уйгуры вдобавок ко всему отличают-
ся от китайцев и с точки зрения антропологии.
АВТОНОМИЯ С ИМПЕРСКИМИ ЗАМАШКАМИ
Уже в VI веке уйгуры обладали собственной письменно-
стью. Ранее – в IV столетии создали каганат, то есть импе-
рию. Современные уйгуры верят, что их далекие предки
сформировали цивилизацию еще во времена Античности.
После распада единой Монгольской империи, во вто-
рой половине XIII века уйгуры вошли в состав улуса Чага-
тая. С тех пор их судьба неразрывно связана с исламом. В
XV столетии западные монголы-ойраты создали Джун-
гарское ханство. Уйгуры вошли в его состав в 1679 году,
по сути снова став частью империи, проводившей актив-
ную экспансионистскую политику. Достаточно сказать,
что армии джунгар вели активные военные действия про-
тив казахов и русских – с последними за обладание южной
Сибирью, а также осуществляли походы на Тибет. Но, по-
жалуй, главной задачей джунгарских правителей стало
восстановление Монгольской державы, для чего в послед-
ней четверти XVII столетия они вторглись в бассейн реки
Керулен, где и произошло столкновение с армией импе-
рии Цин, завершившееся после серии сражений победой
последней.
Этот экскурс в историю
необходим для понимания
одной из граней проблемы,
с которой сталкивается КНР
в Синьцзян-Уйгурском ав-
тономном районе (СУАР),
имеющем восьмимиллион-
ное население. Во-первых, в
состав Поднебесной вошел
народ с богатой государ-
ственной традицией. Во-
вторых, он принадлежит к
иной, исламской цивилиза-
ции, что фактически делает
невозможным его инкорпо-
рирование в весьма свое-
образное китайское обще-
ство. Этот фактор нельзя
преуменьшать. В Китае су-
ществует понятие «гоцин»,
которое переводится как государственная идентичность и
трактуется прежде всего как своеобразие исторического
развития и природно-географической среды, сугубо на-
циональных черт культуры и этнического самосознания
коренного населения.
Надо сказать, уйгуры не смирились с потерей незави-
симости и неоднократно поднимали восстания против
китайского владычества, но все они по тем или иным при-
чинам заканчивались поражением. Разумеется, несмотря
на культурно-цивилизационную непохожесть уйгур и ки-
тайцев, говорить о перспективах независимости первых
бессмысленно – Пекин подавит любые сепаратистские
движения в СУАР. Но Поднебесная может изменить свою
политику в отношении столь беспокойного народа, не ин-
корпорировать уйгур в китайское общество, а наладить
процесс мирного сосуществования двух столь непохожих
этносов.
До недавнего же времени политика центра в СУАР носи-
ла довольно дискриминационной характер. Достаточно ска-
зать, что ключевые должности в районе занимали китайцы,
которые не боролись в должной мере с нищетой и не при-
кладывали серьезных усилий для повышения грамотности
коренного населения. Но современные власти видят пробле-
му и пытаются не допустить эскалации обстановки в регио-
не. Выходят газеты, теле- и радиопередачи на уйгурском
языке, существуют кафе и рестораны для мусульман.
ЖЕЛЕЗНЫЕ БРАТЬЯ НА ВЕЛИКОМ ШЕЛКОВОМ
Что касается противостояния боевикам ИГ (запре-
щенного в РФ), среди которых уйгур пока сравнительно
мало, по разным данным, от 100 до 300 человек, то имен-
но здесь и возможен труднореализуемый при иных обсто-
ятельствах альянс России, Китая и Индии, о чем еще 20
лет назад говорил Евгений Примаков. Ибо эти три сверх-
державы кровно заинтересованы в победе над террориста-
ми. Другое дело, что, как полагает историк Алексей Во-
лынец, мировые спонсоры исламского радикализма вряд
ли окажут прямую и от-
крытую поддержку уйгу-
рам, поскольку «Пекин
оказывает своему паки-
станскому союзнику су-
щественную техническую,
военную и экономиче-
скую поддержку. Войска
Саудовской Аравии уком-
плектованы китайскими
баллистическими ракета-
ми, в этой исламской мо-
нархии постоянно прожи-
вают и работают 150
тысяч граждан КНР, а
Пекин является одним из
основных потребителей
саудовской нефти, немно-
го уступая лишь США и
Японии. Пакистанская
атомная бомба делалась
на саудовские деньги при
помощи китайских спе-
циалистов».
Более подробно о вза-
имоотношениях КНР с
Пакистаном. С недавнего
времени в политическом
лексиконе появился тер-
мин «Железные братья».
Это про Пекин и Ислама-
бад. В 2015 году они за-
ключили десятки торговых, экономических, военно-
технических и иных контрактов на сумму 46 миллиардов
долларов, договорились о возрождении Шелкового пути,
совместных космических исследованиях и других видах
сотрудничества.
Шелковый путь проходит как раз через территорию
СУАР и на декларативном уровне Исламабад поддержи-
вает все жесткие меры восточного соседа против сепара-
тистов, даже время от времени проводит операции про-
тив боевиков Исламской партии Туркестана.
Достаточно посмотреть на карту, чтобы убедиться: сама
идея независимости уйгуров утопична. Очевидно, что даже
в случае гипотетического отделения от Китая при прозрач-
ных или слабо контролируемых границах Пакистана, Ка-
захстана, Киргизии и Таджикистана новоиспеченное госу-
дарство превратится в нечто похожее на современные Аф-
ганистан, Ирак или Ливию, то есть еще один форпост ИГ,
только уже на самом востоке Срединной Азии. История
также свидетельствует о том, что победившие группировки
неизменно начинают борьбу друг с другом, обретение неза-
висимости плавно перетечет в гражданскую войну и даль-
нейшее дробление территории.
ДЕЛИКАТНАЯ БОРЬБА
Это отнюдь не означает, что проблема уйгурского се-
паратизма не представляет опасности для целостности
КНР, поскольку одно дело – позиция официальных вла-
стей упомянутых мусульманских стран, другое – миропо-
нимание боевиков, в том числе занимающих командные
должности в ИГ. А для них мир, как и в эпоху Средневе-
ковья, делится на две части: Дар аль-ислам, то есть терри-
тория ислама, и Дар-аль-харб – территория войны. Для
мыслящих подобными категориями СУАР вполне может
считаться Дар-аль-харб, ибо
оккупирована неверными.
Подобная позиция объясни-
ма, ведь боевики подчерки-
вают, что не столько сража-
ются за права уйгуров,
сколько защищают мусуль-
ман. Поэтому задача Пекина
весьма деликатна: борьба с
уйгурским сепаратизмом не
должна вылиться в противо-
стояние с исламским миром,
по крайней мере с его не
самой значительной, но наи-
более агрессивной частью.
И здесь КНР вполне
может обратиться к опыту
России, причем оплаченному
кровью в эпоху Средневеко-
вья и даже отчасти современ-
ности. Я имею в виду мирное сосуществование православ-
ных и мусульманских народов, прежде всего в Поволжье.
Да и на Кавказе с пленением Шамиля ситуация стабилизи-
ровалась, а состоявшие из горцев-мусульман подразделения
блестяще показали себя и в Русско-японской, и в Первой ми-
ровой войнах. Еще важный момент: несколько наивно пред-
полагать, что уйгуры, обрети они независимость, удовлетво-
рятся созданием собственного государства и не захотят ан-
нексировать часть китайской территории и больше того –
начать насильственную исламизацию оставшегося на кон-
тролируемой ими земле китайского населения. Прецеден-
ты были. Так, во время очередного восстания, поднятого в
1933 году, уйгуры уничтожили чиновников центральной
администрации, разгромили гарнизоны и заставили мир-
ное китайское население принять ислам.
Назвав потенциальных союзников КНР в борьбе с уйгур-
ским сепаратизмом, стоит вспомнить и о его противниках,
прежде всего США. Почему? «В последние десятилетия ка-
питалистическое накопление в Китае происходило за счет
интенсивной эксплуатации дешевой рабочей силы, доступа к
западным рынкам и ухудшения экологии – все эти условия
сейчас подорваны. Это отправная точка», – пишет живущий
в Штатах известный китайский экономист Ли Миньци.
Не секрет, что Вашингтон пытается перекрыть Под-
небесной доступ к рынкам дешевой рабочей силы и раз-
рушить упорно возрождаемый Пекином Великий шелко-
вый путь. Поэтому американцы вряд ли откажут себе в
удовольствии разыграть уйгурскую карту. А нестабиль-
ность в регионе бьет по интересам как раз-таки Индии,
Китая и России. Поэтому, принимая во внимание крайне
сложные отношения Дели и верного союзника Пекина –
Исламабада, можно говорить хотя бы о временном альян-
се названных стран в целях борьбы с уйгурским сепара-
тизмом в частности и с мусульманским экстремизмом в
целом. Ведь он несет угрозу в том числе и целостности
Пакистана, что также представляет существенную опас-
ность для Китая, России и Индии.
Во время восстания
в 1933 году уйгуры
уничтожили чиновников
китайской администрации,
разгромили гарнизоны
и заставили все население
принять ислам
РАЙОН
ПОПЕРЕК
ПУТИ
УЙГУРСКИЙ СЕПАРАТИЗМ
ПРЕДСТАВЛЯЕТ УГРОЗУ
НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ КИТАЯ,
НО И ДЛЯ РОССИИ С ПАКИСТАНОМ
Информация о якобы действующем в Сирии
китайском спецназе вызывает у далеких
от политики людей недоумение:
а что он там забыл? Но геополитические
резоны Пекина очевидны.
02
№ 32 (696) 23–29 августа 2017 года
ГЕОПОЛИТИКА
АКЦЕНТ
ГЕНЕРАЛЬНАЯ ЛИНИЯ
gdb.rferl.org
Анатолий ИВАНЬКО,
директор Центра анализа
геополитики, войн
и военной истории
Альянс, включающий вторую, тре-
тью и четвертую по мощи армии мира
(данные Global firepower index), четыре
ядерные державы, заставит «экспорте-
ров демократии» пересмотреть свое
поведение на международной арене.
А что касается заявлений руковод-
ства ШОС об отсутствии планов
милитаризировать организацию, так
и НАТО на словах обещало не рас-
ширяться на восток. Но чтобы гово-
рить о военном блоке всерьез, придет-
ся признать наличие подводных кам-
ней и противоречий между участни-
ками ШОС. Это в первую очередь
деятельность Китая в Центрально-
Азиатском регионе, традиционно счи-
тавшемся сферой интересов России.
Пока Москва выстраивает стратегиче-
скую ось в восточном направлении,
запуская множество проектов и пыта-
ясь тем самым сохранить влияние в
ЦАР, Китай, применяя мягкую силу,
стремится стать великой ев-
разийской державой. Он
главный кредитор наших
юго-восточных соседей. Ак-
тивно инвестирует в энерге-
тический сектор Казахстана,
конкурируя с отечественны-
ми компаниями, а тем вре-
менем Туркменистан, зани-
мающий в мире четвертое
место по запасам природно-
го газа, ищет новые экспорт-
ные маршруты для сведения
к минимуму зависимости от
российских трубопроводов.
Не будут способствовать
доверию внутри военного
блокаШОС, когда такой воз-
никнет, и территориальные
споры Индии и Китая, заме-
шанные, если посмотреть
глубже, на соперничестве
двух стран в южной части континента.
Сдругой стороны, такиеже разногласия
из-за Кашмира имеются у Индии и Па-
кистана. Опять же из-за территориаль-
ных проблем остаются сложными отно-
шения Узбекистана и Киргизии.
Провокационные вбросы западных
аналитических центров о якобы суще-
ствующей в России тревоге по поводу
технологического подъема Китая в
ОПКМосква называет ложью. Прези-
дент Академии геополитических про-
блемРФЛеонидИвашов со свойствен-
ной ему прямотой заявил, что оборон-
ные ведомства РФ и КНР наладят еще
более тесные связи, включая учения
НОАК в России и консультации на по-
литическом уровне по военным вопро-
сам. Скорее всего эксперт озвучил
мысль, витающую и в Москве, и в Пе-
кине. Предпосылок для создания воен-
ного союза Россия – Китай предоста-
точно. Это прежде всего необходи-
мость совместного противодействия
гегемонистской внешней политике
США с их сателлитами в Европе и
Азии. Потому полноценный военный
блок Россия – Китай, примерно такой
же, как созданный в 1950 году Стали-
ным и Мао Цзэдуном, весьма вероя-
тен. Он предполагает:
– совместное планирование бое-
вого применения всех видов и родов
войск союзных армий в каждой
оперативно-тактической среде;
– выработку единых взглядов на
стратегию и тактику;
– постоянный обмен разведыва-
тельной и военно-технической ин-
формацией;
– стандартизацию ВВТ, их со-
вместные испытания и совершен-
ствование боевых характеристик;
– тактическое и боевое слажива-
ние войск и сил в ходе совместно
проводимых маневров, командно-
штабных учений и игр;
– подготовку военных специали-
стов всех уровней по единым мето-
дикам и программам;
– взаимнуюстажировкукомандно-
технического состава в боевых форми-
рованиях друг друга;
– языковую подготовку и совер-
шенствование навыков общения в
боевой обстановке.
У нас в таком случае появится
мощный военный союзник в АТР и
как результат – укрепление дальне-
восточных рубежей. С другой сторо-
ны, Россия усилит свои позиции в
Центральной Азии и что особенно
важно – совместно с Китаем пере-
кроет наркотрафик из Афганистана.
Возникнет необходимость мо-
дернизации НОАК до наших стан-
дартов. А это значит, что у России
появится хорошая возможность не
только переложить часть военной
нагрузки на плечи союзника, но и
подстегнуть внутреннюю реинду-
стриализацию.
В Китае прекрасно понимают,
чем может кончиться поддержка
Штатами и Западом тайваньского,
тибетского и уйгурского сепаратиз-
ма. Помнят попытки организовать
«цветную революцию» – в 1989 году
на площади Тяньаньмэнь в Пекине
и в 2014-м в Гонконге. Отмечают
культивирование антикитайских на-
строений в Японии, Южной Корее и
других странах ЮВА. Россия, пере-
жившая после распада СССР череду
«цветных революций» в бывших со-
юзных республиках, твердо и после-
довательно поддерживает КНР по
вопросу Тайваня. Китай долгое
время молчаливо одобрял наши
действия в связи с евромайданом,
госпереворотом в Киеве и прочими
событиями на Украине. Министр
иностранных дел КНР Ван И в 2015
году заявил: «Мы будем оказывать
поддержку друг другу, совместно
поддерживать международный мир
и отстаивать итоги Второй мировой
войны».
Для Китая Россия – важнейший
источник военных знаний и сырье-
вых ресурсов. Пекин придает огром-
ное значение расширению нашего
стратегического партнер-
ства. Это очевидно.
Но имеются и препят-
ствия, в первую очередь
экономического характера.
Двусторонний товарообо-
рот по итогам 2016 года со-
кратился на треть – до 69
миллиардов
долларов.
Здесь мы уступаем даже
Индии. Для сравнения:
торговый обмен Китая с
США – 514 миллиардов.
Другая помеха – отсутствие
госгарантий инвестициям
из КНР, как результат –
резкий спад вложений Пе-
кина в нашу экономику.
Китайские активы за рубе-
жом оцениваются в 880
миллиардов долларов, из
них в России – около вось-
ми миллиардов, то есть менее про-
цента. Пекин давно добивается от
Москвы государственной защиты
своих инвестиций, чтобы не зависеть
от причуд периодически сменяемых
губернаторов. Его не устраивает не-
сбалансированность нашей финан-
совой системы с производством,
слабость нынешнего правительства
в оперативной реализации совмест-
ных договоренностей, планов и кон-
кретных проектов.
Сегодня Пекин с молчаливого
согласия Москвы представляет наши
отношения как «дружбу равных», и в
этом существенное отличие от вре-
мен Сталина и Мао.
СЛАЖИВАНИЕ
В ВЕРХАХ
Представители ШОС дипломатично заявляют,
что организация не является военным союзом. Тем не менее
агрессивная внешняя политика США и НАТО заставляет
участников Шанхайской группы задумываться о силовой
защите своих интересов.
РАЗВИТИЮ ОТНОШЕНИЙ С КИТАЕМ
БОЛЬШЕ ВСЕГО МЕШАЕТ НЕВНЯТНАЯ
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА МОСКВЫ
Чтобы говорить
о военном блоке
на базе ШОС всерьез,
надо признать наличие
подводных камней
и противоречий
между участниками
организации
peacekeeper.ru
