Виктор ЯСИНСКИЙ
Однако на решение вопросов обороны
страны стали активно влиять различные
политические силы, преследующие партий-
ные цели, которые далеко не всегда совпада-
ли с национальными интересами. К важ-
нейшему делу подключилась учрежденная
Государственная дума.
СОВЕТ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТИ
Проектом великого князя Николая
Николаевича о реорганизации вооружен-
ных сил предлагалось создание Совета го-
сударственной обороны (СГО) для коор-
динации деятельности Военного и Мор-
ского министерств, ее согласования с дру-
гими исполнительными органами власти.
Фактически верховная власть передавала
часть своих полномочий, в том числе кон-
трольных, этому органу, что влекло за
собой снижение ее роли в ру-
ководстве защитой страны.
Вкупе с децентрализацией
управления новшество вы-
звало негативную оценку вы-
сокопоставленных професси-
оналов. Военный министр
генерал В. В. Сахаров, несо-
гласный с такой реорганиза-
цией, ушел в отставку. Ко-
мандующий войсками Киев-
ского военного округа гене-
рал В. А. Сухомлинов при
личном общении с государем
откровенно доложил: «Про-
ект являлся последователь-
ным продолжением мании
неспособных вождей при по-
мощи советов и комиссий
слагать с себя ответствен-
ность на большее или мень-
шее число подчиненных лиц.
Это было новое вторжение
демократии в дело аристократического
строения войсковой жизни, а потому – по-
кушение на армию».
Врага в лице великого князя Сухомли-
нов себе нажил, но оказался прав. В ходе
реорганизации Военное министерство раз-
делили на несколько частей. Был создан
Генеральный штаб с непосредственным
подчинением царю, стали самостоятель-
ными рода войск. Раздробленность ведом-
ства привела к значительному расшире-
нию круга должностных лиц, имеющих
право личного доклада госуда-
рю, что в условиях мирного
времени было, с одной сто-
роны, недопустимым от-
влечением
верховной
власти от более важных
дел, а с другой – при-
водило к несогласо-
ванности действий и
дезорганизации ру-
ководства.
Роль министерства
как единого органа
управления, отвечаю-
щего за подготовку к
войне и координирую-
щего деятельность ар-
мейских институтов,
была утрачена. Ведом-
ство отрешили даже от
кадровой
политики.
Рычаги влияния на
штабы и войска переме-
стились в СГО, но он не
являлся исполнитель-
ным органом власти.
Его председатель Нико-
лай Николаевич, наде-
ленный большими пол-
номочиями, и другие
великие князья – члены
совета по своему положению ответственно-
сти не несли. Итогом стало то, что на тре-
тьем году реформы военного управления
начальник Генерального штаба генерал
Ф. Ф. Палицын, сдавая должность, даже не
имел программы работ по обороне, а воен-
ный министр А. Ф. Редигер на совещании в
правительстве 6 марта 1909 года категори-
чески заявил о неготовности к войне. Это
стало убедительным свидетельством прова-
ла внедрения демократии в управление ар-
мией. Потеряли уйму времени, так необхо-
димого для восстановления обороноспо-
собности страны. Программа перевооруже-
ния, разработанная уже при новом военном
руководстве, должна была завершиться
только к 1917 году.
Безответственность великих князей
дала повод лидеру политической партии
«Союз 17 октября», председателю дум-
ской Комиссии по государственной обо-
роне А. И. Гучкову для острой критики
власти.
С МАСОНСКОЙ ПРЫТЬЮ
Деятельность этого политика по воз-
рождению военной мощи страны в сущно-
сти была направлена на подрыв авторитета
верховной власти и подготовку к соверше-
нию государственного переворота. С раз-
решения Редигера он начинает взаимодей-
ствие с рядом офицеров военного ведом-
ства и организует совместную группу
представителей думской Комиссии по го-
сударственной обороне и военных профес-
сионалов с милым названием «Кружок».
10
ИСТОРИЯ
№ 11 (675) 22–28 марта 2017 года
ПИОНЕРЫ
УРОКИ
БЕЛЫЕ ПЯТНА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
Сергей БРЕЗКУН,
профессор Академии военных наук
Этот деловой и идейный тандем мог обеспечить рус-
скому делу на Тихом океане не просто великое, но и устой-
чивое будущее. Однако уже в начальный период освоения
региона нашими предками англосаксы – как англичане, так
и янки – не только отслеживали ситуацию, но и действовали.
В частности, преждевременная смерть Шелихова настолько
ослабила русские перспективы, что сегодня к ней не мешает
присмотреться внимательнее.
18 апреля 1795 года в столицу был передан рапорт «Прави-
тельствующему сенату генерал-майора, отправляющего долж-
ность правителя иркутскаго наместничества и кавалера» Ивана
Пиля о нуждах судостроения в Охотске и Северной Америке. В
обстоятельном документе, написанном иркутским губернатором
за три месяца до смерти Шелихова, была обрисована впечатляю-
щая программа по развитию корабельного дела на Тихом океане
при государственной поддержке прежде всего кадрами. Пиль сооб-
щал: «
А для сего тот компанион Шелихов, естли вышнему правитель-
ству угодно будет на первой случай наградить командированием для
компании хотя четырех опытных и добраго поведения штурманское
искусство совершенно знающих, то содержание сим надежным
людям берется он, Шелихов, производить от компании. Кроме
сих, имеет компания самую ж надобность в судо-
строительном мастере искусном, боцмане и
якорном мастере, все ж они необходимо нужны
компании более в Америке, где и завести-
ся должна компанейская верфь
».
Шелихов, как видим, оконча-
тельно превращался в ведущую,
системную фигуру, опирающуюся
на устойчивое финансовое поло-
жение, огромный накопленный
опыт, знание местных условий и
людей, а также на возрастающую
государственную поддержку. С
энергией Григория Ивановича был
более чем возможен быстрый каче-
ственный рывок в обеспечении ин-
тересов России не только в север-
ной частиТихого океана и в Северо-
Западной Америке, но и существен-
но южнее – даже до Сэндвичевых
(Гавайских) островов.
НЕРАЗГАДАННАЯ СМЕРТЬ
В 1796 году после смерти мате-
ри русский престол занял Павел I
– искренний и деятельный сторон-
ник Русской Америки, санкциони-
ровавший создание Российско-
американской компании (РАК).
Увы, до нового царствования,
когда Шелихов скорее всего был
бы понят в полной мере, он не
дожил. Умер 20 июля (ст. ст.) 1795
года всего-то сорока восьми лет от
роду в Иркутске скоропостижно.
Погребли его подле алтаря собор-
ной церкви в Знаменском девичьем
монастыре.
К этой кончине стоит присмотреться внимательнее, в частности
к сведениям декабриста барона Штейнгеля.
После восстания 1825 года интеллектуальный градус в Сибири бы-
стро и зримо возрос за счет того, что здесь в немалом числе появились
блестящие столичные умы, сосланные императором Николаем I. Был
среди них и Штейнгель. Он знал Восточную Сибирь до ссылки, причем
хорошо, поскольку служил там несколько лет. Был знаком и с историей
Шелихова, а также с близкими ему людьми. От многолетнего сотрудни-
ка Григория Ивановича, занимавшегося его «американскими» делами в
качестве правителя русских поселений Северо-восточной компании
(позднее – одного из директоров РАК), Евстратия Деларова Штейнгель
услыхал следующий рассказ. В 80-х годах XVIII века Шелихов в очеред-
ной раз отправился в свои американские «вотчины», оставив жену дома.
Она тут же закрутила роман с неким чиновником, собралась идти за
него замуж и распустила слух, что муж, «вышед из Америки в Камчатку,
умер». Брат Шелихова – Василий матримониальным планам невестки и
распространению слуха не препятствовал, а даже способствовал. «Но
вдруг, – повествовал со слов Деларова Штейнгель, – вовсе некстати по-
лучено было письмо, что Шелихов жив и вслед за оным едет из Камчат-
ки в Охотск. В сем-то критическом положении жена решилась по при-
езде его отравить».
Шелихов ситуацию упредил и хотел расправиться с виновными
круто. Отговорил его от расправы другой близкий его сотрудник – при-
казчик Баранов. Тот самый Александр Баранов, который стал впослед-
ствии второй после Шелихова легендой Русской Америки. Он якобы и
убедил хозяина «пощадить свое имя». Штейнгель заключал: «
Может
быть, сие происшествие, которое не могло укрыться от иркутской публи-
ки, было причиною, что внезапная смерть
Шелихова, последовавшая в 1795 году, была
многими приписываема искусству жены его,
которая потом, ознаменовав себя распут-
ством, кончила жизнь несчастным обра-
зом, будучи доведена до крайности одним
свои обожателем
».
Реконструкция прошлого всегда не-
проста. Иногда она опирается на пря-
мые достоверные факты, а бывает, осно-
вывается лишь на анализе косвенных
данных. В чьих интересах была смерть
Шелихова, кому выгодна? Жене? Иркут-
ские кумушки иной причины видеть не
могли, тем более что прецедент, так ска-
зать, имел место. Но с тех пор прошло
несколько лет и многое отгорело. С дру-
гой стороны, однажды уличенная в не-
верности жена попадала бы под подозре-
ние в случае внезапной смерти мужа
первой. Однако ни Баранов, ни Деларов
ей кончину своего шефа в вину не по-
ставили. Выигрывал ли от смерти Ше-
лихова брат Василий? Тоже вроде бы нет – он прямым наследником
не был.
Кому же деятельная фигура Шелихова оказалась поперек горла?
Ответ можно дать сразу и вполне однозначно: живой он был все более
опасен для тех могущественных внешних сил, которые абсолютно не
устраивал вариант развития геополитической и экономической ситуа-
ции на Тихом океане в пользу России.
Устранить его тем или иным образом было для англосаксов делом не
только желательным, но просто-таки насущным. Возможности у ан-
глийских спецслужб уже тогда были впечатляющими. Английские аген-
ты внедрялись в Россию и даже в окружение царей не со времен Екате-
рины II, а намного более ранних – едва ли не с Ивана III Великого. В
марте 1801 года, через шесть лет после смерти Шелихова рука Лондона
дотянется до самого самодержца Павла, вознамерившегося вместе с
Наполеоном лишить Англию ее колониальной жемчужины – Индии.
Зная и понимая это, смерть Шелихова можно рассматривать не как
трагическую случайность, а как подготовленную закономерную акцию
англосаксонской агентуры в Восточной Сибири и
конкретно в Иркутске.
ШПИОН, ВЕРНУВШИЙСЯ С ХОЛОДА
Последнее плавание Джеймса Кука – то, в ко-
тором его убили гавайские аборигены, было мис-
сией стратегической разведки для прояснения
целей русской экспансии на Тихом океане («Укра-
денный приоритет», «ВПК», №8, 2017). Но если
эта оценка верна, то в такое плавание и людей
подбирают не с бору по сосенке, а чтобы и язык за
зубами держать умели, и соображение имели. На
кораблях Кука в его северном плавании находи-
лись как минимум три человека, чья судьба в той
или иной мере оказалась впоследствии связана с Рос-
сией. Это англичане Биллингс и Тревенен (первый
затем участвовал в русской экспедиции как раз на
Тихом океане), а также капрал морской пехоты амери-
канец Джон Ледьярд (1751–1789), позднее орудовав-
ший в России.
Советский
комментатор
дневников
Кука
Я. М. Свет пишет о нем: «Человек с довольно неясным
прошлым и весьма большой амбицией после возвра-
щения в Англию и с ведома Т. Джефферсона отправился
в Сибирь, чтобы затем через Камчатку и Аляску открыть
торговый путь в США. Однако эта миссия не увенчалась
успехом – Екатерина II велела выслать Ледьярда из преде-
лов России».
Заурядный капрал вряд ли имел бы возможность общаться
с одним из государственных лидеров США даже при простоте
тогдашних американских нравов. Да и из России иностран-
ных гостей просто так не высылали. Но Ледьярд и не был за-
урядным капралом, морская пехота в королевском флоте
вроде спецслужбы. Показательно, что когда корабли Кука по-
дошли к русскому аляскинскому острову Уналашка, первым
на берег капитан отправил как раз Ледьярда, где тот в пер-
вый, но не в последний раз встретился с шелиховским штур-
маном Измайловым. Причем Ледьярд уже тогда знал русский
язык, и это было явно не случайно, как и само участие амери-
канца в английском походе.
«Капрал» Ледьярд отправился в 1787 году в Россию во
вполне зрелом возрасте – в тридцать шесть лет. И его сибир-
ская поездка выглядит при ближайшем рассмотрении чи-
стой воды разведывательной акцией. Заручившись в
1786-м содействием Джефферсона, бывшего
тогда посланником США в Париже, Ледьярд
пытался построить маршрут так, чтобы из
Петербурга проехать через Сибирь и Кам-
чатку, а оттуда – в русские американ-
ские поселения.
Хлопотать за капрала перед
Екатериной взялся по просьбе
Джефферсона и маркиза Лафайета
барон Ф. М. Гримм, с которым им-
ператрица состояла в переписке.
Екатерина ответила: «Ледиард по-
ступит правильно, если выберет
иной путь, а не через Камчатку».
Тем не менее американец, пройдя,
как он говорил, пешком Скандина-
вию и Финляндию, в марте 1787
года появился в Петербурге без раз-
решения. А в мае в отсутствие Ека-
терины через какого-то офицера из
окружения цесаревича Павла полу-
чил бумаги сомнительного характе-
ра – паспорт от губернского столич-
ного правления на имя «американско-
го дворянина Ледиарда» (только до
Москвы) и подорожную от почтамта
в Сибирь. Возможно, дело не обош
лось без взяток, но весьма вероятно,
что Ледьярд воспользовался и услу-
гами англосаксонской агентуры в
русских столицах.
18 августа 1787 года он был уже
в Иркутске и 20 августа сообщал
секретарю миссии США в Лондоне
полковнику У. Смиту, что вращает-
ся в «кругу столь же веселом, бога-
том, вежливом и ученом, как и в
Петербурге». При этом Ледьярд не удовлетворяется веселым светским
общением, а ищет встречи с Шелиховым.
Они увиделись, и сразу после беседы Григорий Иванович предста-
вил иркутскому и колыванскому генерал-губернатору Ивану Якоби «За-
мечания из разговоров бывшего иркутского вояжира аглицкой нации
Левдара».
Шелихов сообщал:
«С жарким любопытством спрашивал он меня, где
и в каких местах я был, далеко ли с российской стороны промыслы и торги
по Северо-Восточному океану и по матерой американской земле распростра-
нены, в каких местах и под которыми градусами северной широты есть
наши заведения и поставлены знаки государственные»
.
Столкнувшись с явно разведывательными вопросами, Григорий
Иванович был внешне вежлив, но осторожен. Ответил, что русские уже
давно ведут промыслы в северной части Тихого океана, «и знаки госу-
дарственные тогда же поставлены были», и что «в сих местах других
держав людям без позволения российской монаршей власти быть никак
не надлежит», что чукчи «уж давно нашему российскому скипетру при-
надлежат», а на Курильских островах «всегда живут российские люди во
многом количестве». Шелихов и сам начал расспрашивать Ледьярда о
плавании Кука, но собеседник «темными отводил доводами».
ЖИЗНЬ ЗА РУССКУЮ АМЕРИКУ
Генерал-поручик Якоби был личностью сильной и убежденной в не-
обходимости укрепления России в северо-западной зоне Тихого океана.
С Шелиховым они друг друга понимали очень хорошо. И в ноябре
1787 года Якоби отправил ближайшему сотруднику Екатерины графу
Безбородко обширное донесение о Ледьярде, где прямо предполагал,
что тот «послан сюда для разведывания о
положении здешних мест со стороны
аглинской державы».
Якоби сам вскрывать почту «амери-
канского дворянина» не решился, но реко-
мендовал сделать это Безбородко. Ледьярд
тем временем беспрепятственно переме-
щался по Сибири. Причем он просто обя-
зан был заниматься тем, что сейчас назы-
вается вербовкой, – созданием резидентур
и насаждением агентуры. Похоже, письма
его перлюстрированы не были, но приказ
об аресте и высылке Ледьярда Екатерина
отдала. Он был получен в Иркутске в ян-
варе 1788 года.
А далее Ледьярд, как сообщил Якоби
императрице в письме от 1 февраля 1788
года, был «сей день выслан отсель без вся-
кого причинения ему оскорбления за при-
смотром в Москву». Из Москвы шпиона
депортировали к западным границам им-
перии – через Польшу на Кенигсберг.
Значение Шелихова англосаксы пони-
мали отлично. Так что ориентировать сибирскую агентуру на его лик-
видацию мог уже Ледьярд в 1788 году.
К концу XVIII века роль Шелихова в создании и развитии тихооке-
анского геополитического и экономического базиса российской держа-
вы лишь возросла и упрочилась. В замыслах была мощная Русская Аме-
рика, вероятное близкое воцарение Павла подкрепило бы эти проекты.
Соответственно актуализировалась потребность устранения Шелихова,
которое наиболее просто и надежно можно было организовать именно
в Иркутске, где англосаксонские агенты, вне сомнения, имелись.
В русской «американской» истории смерть Шелихова стала первой,
но, увы, не последней. Странно скончались отец и сын Лаксманы, с
именами которых связаны японские и тихоокеанские планы Екатерины,
зять Шелихова Николай Резанов, готовый стать достойным его преем-
ником. Эти события изменили возможные перспективы Русской Аме-
рики коренным образом.
Давнюю информацию к размышлению нам пора бы осмыслить с
определенными практическими выводами.
СЕРДЮКОВ
КОЛЛЕКТИВНЫЙ
АЛЯСКА,
КОТОРУЮ
МЫ
ПОТЕРЯЛИ
В ПОКУШЕНИИ НА РУССКУЮ АРМИЮ
ОТЛИЧИЛИСЬ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ
И ДЕПУТАТЫ ГОСДУМЫ
НАШИ ПЕРВОПРОХОДЦЫ
ЧАСТО СТАНОВИЛИСЬ ЖЕРТВАМИ
ВРАЖЕСКИХ СПЕЦСЛУЖБ
Финал Русской Америки оказался
не по вине народных масс бездарным:
в марте 1867 года более 10 процентов
территории России было продано
Соединенным Штатам.
Но история нашего Нового Света
богата героическими событиями.
А двумя наиболее великими
ее фигурами стали первый главный
правитель Александр Андреевич Баранов
(1746–1819) и основатель Русской Америки
Григорий Иванович Шелихов (1747–1795).
Странно скончались отец
и сын Лаксманы, с именами
которых связаны
тихоокеанские планы
Екатерины, Николай Резанов,
готовый стать
достойным преемником
Шелихова
Не в меру
осведомленный в делах
Военного министерства
депутат стал выносить
в публичное пространство
вопросы
о качестве подготовки
высшего командного состава
Начало в № 10
Великий князь Николай Николаевич
стал инициатором создания
Совета государственной обороны
Русско-японская война и революция 1905 года
значительно ослабили армию и флот, но имперский
дух в них остался. Задача восстановления былого
могущества могла быть решена.
РАНЦЫ-ШАНЦЫ-
Оборонительный маневр труден тем, что инициатива принадлежит
противнику. А тот атакует там, где пожелает, имея возможность
сосредоточиться и внезапно нанести удар необходимой силы.
Что противопоставить? Только тщательно продуманную систему обороны
– организация должна восполнить недостаток силы.
Умела ли русская армия успешно действовать в таких условиях?
Русские войска в обороне.
Галиция, зима 1915 года
НАШИ ПРЕДКИ
УМЕЛИ КОНТРАТАКОВАТЬ
ВНЕЗАПНО И ЭФФЕКТИВНО
gorod-shelehov.ru
