Алексей БАЛИЕВ, политолог
Беспрецедентный демарш пред-
принят не только на фоне ухудше-
ния взаимоотношений Турции и Ев-
росоюза, но и ввиду давнего стрем-
ления турок взять под контроль
весь трансконтинентальный кори-
дор Черное море – Босфор – Дарда-
неллы – Эгейское море – Средизем-
номорье, имеющий стратегическое
значение для многих постсоветских
стран и особенно для России.
В Турции, конечно, раздражены
тем, что Еврокомиссия и Европей-
ский суд по правам человека (ЕСПЧ)
предписывают физическим и юрли-
цам стран еврозоны и в целом ЕС за-
морозить сделки с недвижимым иму-
ществом, принадлежащим грекам-
киприотам с оккупированных Анка-
рой летом 1974-го земель, где с ее
подачи в 1983 году провозглашена се-
паратная Турецкая Республика Север-
ного Кипра (ТРСК).
Все попытки добиться международ-
ного признания ТРСК терпят фиаско
не в последнюю очередь благодаря
жесткой позиции ЕС. Это, естественно,
ужесточает позицию Анкары на пере-
говорах по урегулированию
проблемы. Многие грече-
ские и кипрские СМИотме-
чают, что Турция и поныне
привержена проекту суще-
ствования двух кипрских
государств. Анкару ничуть
не смущает то, что дипот-
ношения у непризнанной
республики только с Турци-
ей. Напомним: в 2014 году
ЕСПЧ обязал ее выплатить
30 миллионов евро компен-
сации ущерба родственни-
кам пропавших без вести
греков из Северного и дру-
гих регионов Кипра из-за
захвата турецкими войска-
ми почти 40 процентов территории
островного государства. И еще 60
миллионов – грекам-киприотам, жи-
вущим на полуострове Карпас само-
провозглашенной ТРСК. Но тогдаш-
ний глава турецкого МИДа Ахмед
Давутоглу, активный сторонник кон-
федеративного восстановления Осман-
ской империи, не замедлил с ответом:
«Мы не станем платить стране, кото-
рую не признаем». Позиция Анкары с
той поры не поменялась.
Виражи демократии
Запад ведет двойную игру и со
сторонами конфликта, и в отноше-
нии Кипра. Неоднократные попыт-
ки Афин добиться вердикта Генас-
самблеи или Совбеза ООН о введе-
нии полноценной экономической
блокады этой территории спускают-
ся на тормозах Вашингтоном, Лон-
доном и Берлином – основными
партнерами Греции в НАТО и ЕС.
Но, как известно, в альянсе состоит
и Турция, а в планы руководства
блока ввиду очевидных геополити-
ческих факторов едва ли входит
ссора с Анкарой.
Стоит вспомнить, что в 1919
году именно руководство Антанты
подвигло Афины ввести войска (с
1917-го Греция участвовала в Пер-
вой мировой на стороне стран Сер-
дечного согласия) в европейскую
часть капитулировавшей Турции, в
том числе в Западную Анатолию.
Поначалу союзники оказывали гре-
кам военно-техническую и финансо-
вую помощь. Но их быстрое про-
движение стало неожиданным для
Запада. Поэтому в 1921-м союзнич-
ки отказались от поддержки Греции
в войне с Турцией. Видный осман-
ский военный деятель и идеолог
пантюркизма Энвер-паша отмечал,
что восстановление исторической
Греции для западных стран неприем-
лемо не только политически, но и
географически.
Такой вираж Лондона и Парижа
обернулся для Афин разгромом
войск и массовой резней греков по
всей Турции.
Западное иезуитство повтори-
лось летом 1974-го, когда сторон-
ники «Энозиса» (концепции воссое-
динения всех эллинских террито-
рий) при поддержке националисти-
ческого военного режима в Афинах
захватили власть в Никосии, заявив
о предстоящем воссоединении
Кипра и Греции («Спасти президен-
та Макариоса», «ВПК», № 37,
2015). Командование британских
военных районов (их и сегодня че-
тыре на юге и юго-востоке острова)
заявило о невмешательстве, но
вскоре англичане фактически нача-
ли мешать армии Кипра и десанту
из Греции противодействовать ту-
рецкому вторжению.
Что касается островов, то Анка-
ра во второй половине 40-х годов
настаивала на передаче именно ей
Додеканеса – архипелага площадью
2700 квадратных километров на
юго-востоке эгейского бассейна. Он
был захвачен Италией в 1912 году у
Османской империи, хотя преобла-
дающим населением там всегда были
греки (80% в 1946-м, свыше 90% в
2016-м). Архипелаг входил в состав
Греции еще с античных времен. Это
ключ к морским путям между Эгей-
ским и Средиземным морями.
Но в марте 1947-го архипелаг, к
неудовольствию Анкары, передали
Греции.
Впоследствии турецкие претен-
зии сконцентрировались на тех остро-
вах Додеканеса, что отдалены от
основной части архипелага. Прежде
всего на миниатюрном Кастелоризо-
не площадью менее девяти квадрат-
ных километров. Дело в том, что рас-
положен он в двух километрах от ту-
рецкого побережья. В этом, как и в
других эгейских секторах, нередко
происходят пограничные инциденты,
инициируемые Анкарой. Греция же,
скажем так, проявляет максимум
прагматизма, чтобы они не перерос-
ли в военный конфликт.
В общем потоке
Напряженность во взаи-
моотношениях двух стран
невыгодна России. Ибо она
затрудняет реализацию про-
екта «Турецкий поток»: пе-
реход газопровода на тер-
риторию ЕС, напомним,
запланирован на турецко-
греческой сухопутной гра-
нице. Минимум треть еже-
годного объема российского
нефтеэкспорта идет по трас-
се Черное море – Босфор –
Дарданеллы – Эгейское
море. В то же время укре-
пление турецко-российских
военно-политическихи экономических
связей и то, что у нас с Грецией макси-
мальный в сравнении с другими стра-
нами ЕС уровень сотрудничества в
условиях санкций, – весомые факторы,
позволяющие Москве снижать градус
конфронтации Анкары и Афин. В том
числе, например, созданием трехсто-
роннего консорциума по освоению
эгейских углеводородов. Осуществле-
ние такого сценария будет отвечать
долгосрочным взаимным интересам и
России, и Греции, и Турции.
На сайте vpk-news.ru
есть расширенная версия этой статьи
реклама
Восстановление
исторической Греции
для западных
стран неприемлемо
не только политически,
но и географически
Шельф на троих
Греция и Турция
могут УРЕГУЛИРОВАТЬ
давние территориальные споры
при российском
посредничестве
Анкара официально «вспомнила» о давних претензиях
к Афинам на ряд островов и шельфовых участков
Эгейского моря в ходе визита президента Эрдогана
в Грецию. Более того, турецкая сторона поставила
под сомнение действующий с 1923 года Лозаннский мирный
договор, регламентирующий в том числе границу между
государствами и режим судоходства в данном бассейне.
Александр БАРТОШ,
член-корреспондент Академии военных наук РФ,
эксперт Лиги военных дипломатов
Совет ЕС утвердил решение. В документе перечисля-
ются 25 государств – членов ЕС, участвующих в PESCO:
Австрия, Бельгия, Болгария, Венгрия, Германия, Греция,
Ирландия, Испания, Италия, Кипр, Латвия, Литва, Люк-
сембург, Нидерланды, Польша, Португалия, Румыния,
Словакия, Словения, Финляндия, Франция, Хорватия,
Чехия, Швеция, Эстония.
ШАЖОК К ЕВРОАРМИИ
В соответствии с Лиссабонским договором о Евро-
союзе сделан формальный шаг к созданию постоянной
рамочной структуры сотрудничества в сфере обороны,
позволяющей заинтересованным государствам развивать
совместные проекты. В документе изложен перечень на-
мерений и конкретных обязательств в достижении согла-
сованных целей, включая повышение военных расходов.
Отдельной статьей оговариваются вопросы управления
на общем уровне сотрудничества в оборонной сфере и
конкретными проектами. Согласованы административные
механизмы. Государства-члены приняли декларацию, в ко-
торой приветствуют политическое решение, определяющее
перечень из 17 проектов в области военных кадров, раз-
вития потенциала и оперативной готовности. Ожидается,
что первоначальные планы будут утверждены советом в
начале 2018 года.
Руководство ЕС и крупных европейских стран пока не
пришло к консенсусу относительно концепции военной
интеграции. Верховный представитель по иностранным
делам и политике безопасности Федерика Могерини пред-
лагает долгосрочный подход, а начинать с согласования
планирования и закупок, объединения дипломатических
функций. Берлин настаивает на осуществлении в сжатые
сроки интеграции мобильных и бронетанковых подразде-
лений германских, французских, голландских, чешских и
румынских ВС для противостояния военной активности
России на северо-востоке Европы. Итальянцы говорят о
формировании многонациональных сил для стабилиза-
ции и миротворчества на Ближнем Востоке и в странах
Магриба.
Париж представил наи-
более развернутую идею соз-
дания к 2020 году интегри-
рованных общеевропейских
сил быстрого реагирования
для использования прежде
всего в экспедициях по при-
нуждению к миру в Африке.
Кроме того, Франция тради-
ционно опасается чрезмер-
ной зависимости от США в
урегулировании кризисов, поскольку американцы могут
потребовать платить услугой за услугу при проведении
Вашингтоном коалиционных операций на Среднем Вос-
токе и в Азии. Военная инициатива президента Макрона
содержит 17 пунктов по улучшению выучки солдат евро-
пейских стран и повышению боеготовности. Французский
проект не станет частью уже существующих институтов, а
будет осуществляться параллельно с НАТО и PESCO.
Достаточно близким позициям Германии, Италии,
Франции противостоят Польша, страны Прибалтики,
Болгария и Дания, считающие, что создание объединен-
ных европейских ВС ослабит НАТО.
Таким образом, вполне вероятным представляется
создание сетевой военной структуры, включающей выде-
ленные для этой цели части вооруженных сил государств
– членов ЕС при соответствующем общем финансирова-
нии и действующей с опорой на возможности альянса, пре-
жде всего на разветвленную сеть командно-штабных орга-
нов ОВС, системы связи и разведки. США будут контро-
лировать процесс и не допустят чрезмерной самостоятель-
ности европейцев в военной сфере.
Поле разнобоя
Одна из ключевых проблем при формировании объе-
диненных вооруженных сил в Европе связана с хрониче-
ским недофинансированием национальных армий. Пока
не удается найти действенные согласованные решения,
которые могли бы исправить положение. В 2016 году во-
енные расходы стран ЕС составили 198 миллиардов дол-
ларов, это третье место после США и Китая. Но тратя на
оборону примерно вполовину меньше, чем Соединенные
Штаты, европейцы имеют военные возможности лишь в
15 процентов от американских.
Неоднозначную реакцию вызывают намерения выве-
сти расходы стран ЕС на оборону на стандартный уровень
два процента от ВВП. Соседи Германии уже опасаются,
что это сделает ее ведущим военным игроком в Европе.
Если к 2024 году Берлин выйдет хотя бы на 1,5 процента,
это будет равно суммарному вкладу Франции и Велико-
британии.
Кроме того, европейцы боятся, что наращивание во-
енных расходов спровоцирует силовую реакцию Москвы,
способной увеличить количество бронетанковых соедине-
ний или использовать преимущества в гибридной и ки-
бернетической сферах, в ядерном оружии.
Второй общей бедой ЕС остается низкая военная мо-
бильность. Переброска бронетанковой бригады из Вели-
кобритании, Франции или Германии в Прибалтику займет
месяц. Это делает европейские страны зависимыми от
военно-транспортной авиации США.
В-третьих, важной проблемой объединенных ВС оста-
ется дублирование возможностей. Сегодня каждая страна
имеет собственные стратегию, вооружение, органы воен-
ного управления и тылового обеспечения, систему подго-
товки, инфраструктуру. 80 процентов закупок для нужд
ВС и 90 процентов НИР не координируются на общеев-
ропейском уровне. В армиях ЕС 178 различных систем
оружия по сравнению с 30 в США. У европейцев 17 типов
основного танка, в то время как у американцев всего один.
Устранение этого разнобоя в результате евроинтеграции
приведет к сокращению ежегодных военных расходов на
30 процентов. Понятно, потребуются значительные уси-
лия для налаживания сотрудничества в выпуске ВВСТ. До
сих пор не достигнуты заданные уровни производства ис-
требителя «Еврофайтер», вертолета NH90 и военно-
транспортного самолета А400М.
И наконец важнейшей нерешенной политической
проблемой создания работоспособных европейских ВС
остается управление. Сторонники интеграции утвержда-
ют, что евроармия сможет эффективно функциониро-
вать при наличии наднационального правительства с
собственным Министерством обороны. Но далеко не все
страны к этому готовы. Например, европейцам десять
лет не удается наладить оперативное использование так
называемых многонациональных боевых групп. Концеп-
ция предусматривает формирование 18 групп в составе
1,5–3 тысяч военнослужащих, любая должна быть гото-
ва к переброске на удаленные ТВД через десять дней
после получения приказа. Затем ей предстоит самостоя-
тельно действовать 120 суток. Боевые группы объединя-
ются вокруг страны-лидера,
которая ротируется каждые
полгода и несет основную
ответственность за финан-
сирование возможной пере-
броски. Считается, что
именно такая система дела-
ет концепцию неработоспо-
собной и поэтому необхо-
димо обеспечивать дей-
ствия БГ из общеевропей-
ского бюджета.
КОАЛИЦИЯ ЗА ИНТЕГРАЦИЮ
Сегодня в проекте европейской военной интеграции
достаточно активно участвуют девять государств, форми-
руя прообраз «коалиции желающих»: Германия, Франция,
Италия, Голландия, Бельгия, Люксембург, Испания,
Чехия и Румыния.
Доводы противников интеграции, которая якобы не-
минуемо разрушит НАТО, пока не находят поддержки.
Аргументы в пользу объединения многим кажутся весо-
мее: государства «коалиции желающих» являются одно-
временно членами ЕС и альянса, накопили позитивный
опыт многонационального военного сотрудничества,
объединение европейских сил будет способствовать повы-
шению оперативной совместимости. Недавний пример –
учреждение в Финляндии совместного центра ЕС – НАТО
для противодействия гибридным угрозам.
Помимо плана создания сил быстрого реагирования,
продвижению интеграции призван способствовать обра-
зованный минувшим летом Европейский оборонный
фонд, бюджет которого к 2021 году составит 1,5 милли-
арда евро и будет использован для поддержки военных
исследований, развития ВС и закупок техники.
В евроштабе в Брюсселе развернута структура плани-
рования и развития возможностей для операций по кри-
зисному урегулированию за пределами Европы.
Готовится Программа ежегодного планирования за-
трат на оборону, по которой стороны на добровольной
основе намерены углублять военно-техническое сотруд-
ничество, координировать вопросы его финансирования.
В долгосрочной перспективе европейская интеграция
будет оказывать все большее влияние на национальную
безопасность России, что потребует дополнительных мер
укрепления нашей экономики и Вооруженных Сил, тес-
ной координации с союзниками по ОДКБ и партнерами
по ШОС, расширения экономического и военного при-
сутствия на Ближнем Востоке, в Африке.
В Прибалтике и Польше
считают, что создание
евроармии ослабит НАТО
Союзники
от страха
Европейцы решили сомкнуть строй,
но так, чтобы в России не подумали плохого
Главы МИД стран Евросоюза на встрече 11–12 декабря в Брюсселе решили учредить
Постоянное структурированное сотрудничество по вопросам безопасности и обороны
(Permanent Structured Cooperation – PESCO). Документ не подписали министры
Великобритании, Дании и Мальты.
Общей бедой ЕС
остается низкая
военная мобильность
ntv.ru
03
ГЕОПОЛИТИКА
КАМПАНИЯ
КОНКУРЕНЦИЯ
