– Анатолий Борисович, дневники
могут быть подделкой? Такое, увы,
случалось.
– Не думаю. Серов – фигура, не
требующая фальсификации. За ним
столько информации… Он умер в
1990-м, еще в СССР. Думаю, и не рас-
считывал на публикацию своих днев-
ников, помня, как опекали, например,
Хрущева, взявшегося за воспомина-
ния. Сталин доверял (подчеркиваю:
не поручал, а доверял) Серову самые
сложные дела огромного масштаба.
Понимал – для достижения результата
Серов готов пойти на многое, он так и
поступал. Человеку такого масштаба
не к чему кривить душой. Кстати, он и
себя порой выставляет в записках не в
лучшем свете.
– Вы нашли подтверждение соб-
ственной версии в дневниках Серова?
– Серову, тогда начальнику Глав-
ного разведывательного управления
Генштаба, позвонил начальник 2-го
главка КГБ (это контрразведка) гене-
рал Олег Грибанов и попросил под-
писать характеристику Пеньковского
для выезда того за рубеж. Серов вос-
противился: подпишу только отрица-
тельную, он может не вернуться в
Союз. Главный контрразведчик воз-
разил: ничего подобного, вернется,
это нам нужно, чтобы он выехал. То
есть во 2-м главке были силы, кото-
рые его патронировали.
Серов негативно относился к
Пеньковскому, но никаких доказа-
тельств того, что тот работал на врага,
не приводит.
– Несмотря на то, что Пеньков-
ский как заместитель резидента ГРУ
«засветился» в Турции?
– Да, он написал на резидента жало-
бу, пытался вступить в контакт с мест-
ными спецслужбами, сообщил о пла-
нирующейся операции. Словом, насле-
дил. Его действия наверняка проверили
и убедились – человек давно стремился
к сотрудничеству. Хотя есть и такая
версия: звонил, чтобы подсидеть
своего начальника.
– Может быть, его поведе-
ние в Турции – часть легенды,
которая привела к поверив-
шим ему англичанам и аме-
риканцам?
– Вполне возможно, что
тогда он дал о себе заявку: я
доступен, готов к сотрудни-
честву. Мой знакомый из
ГРУ Павел Сафонов, с кото-
рым мы работали в Канаде,
утверждал – Пеньковский не
был пьяницей и бабником. Это
все приписывалось ему, работало
на образ доступного человека и
потенциального предателя. Даже его
западные кураторы подчер-
кивают: Герой был очень ак-
куратен с выпивкой.
В свое время Шульце-
Бойзена из «Красной капел-
лы» тоже называли бабни-
ком, картежником, пьяни-
цей. Потому что по тогдаш-
ним меркам агент мог быть
либо идейным сторонни-
ком, либо купленным за
деньги. И характеризовали
Шульце-Бойзена так, чтобы
заинтересовать Центр. У
американцев большинство
агентов были либо предате-
ли, либо пойманные на компромате.
Пеньковский об этом знал и умело
подыгрывал.
– Разве неубедительна такая при-
чина его работы на Запад, как нена-
висть к коммунизму, ведь отец был
белым офицером?
– Мне известен случай, когда че-
ловек, исключительно нужный раз-
ведке, волевой, прекрасный организа-
тор, был уволен в середине 70-х в воз-
расте до 50 лет за то, что его отец был
полицаем. Тот бросил семью, когда
мальчику было три года, и сотрудник
не знал об отце почти ничего. Но был
обвинен в неискренности. Пеньков-
ского, зная историю с его отцом, ни-
когда не пустили бы за границу. На-
прашивается вывод: он работал под
контролем комитета.
– Я слышал от знающих людей,
что Пеньковский пренебрегал во-
просами безопасности…
– Действительно, профессионал
не станет организовывать тайниковые
операции и «моменталки» в своей
стране, особенно в СССР. Он как за-
меститель начальника Управления
внешних сношений Государственного
комитета по науке и технике (ГКНТ)
мог каждый день принимать ино-
странцев. К этому времени у него уже
был связной Гревилл Винн. «Крыша»
давала возможность выехать в любую
страну. Разведывательных возможно-
стей хватило бы на дюжину Пеньков-
ских без использования тайников.
Надо быть самоубийцей, чтобы по-
нимая, как работают наши наружни-
ки, тем не менее пытаться установить
контакт с американцами в районе
Кремля, где каждый второй постовой
в то время был сотрудником органов.
Зная, что и та сторона боится прово-
каций, Пеньковский оставался на-
стойчив, даже навязчив в поисках.
Все эти «неправильности» делались
для того, чтобы задокументировать и
предать гласности, скомпрометиро-
вать американцев.
– Та сторона скорее всего рассуж-
дала так же. Почему все-таки клю-
нула?
– В то время произошли крупные
провалы и в ЦРУ, и в СИС. Ушли
Маклин и Берджесс из «кембридж-
ской пятерки». Скандал с министром
обороны Великобритании Профью-
мо. Разоблачен Вессель – военно-
морской атташе, передавший многие
планы военных блоков. Ушел Блейк.
«Накололись» с Лонсдейлом – нашим
нелегалом Кононом Молодым. Им
позарез нужен был успех, они хотели
зацепиться хоть за кого-то. Комитет
догадывался об этом…
– Что Пеньковский мог передать
с курсов, где он изучал ракетную
технику? Что из ГКНТ?
– С курсов через него информа-
ция шла очень интересная. Однако
ничего нового он не выдал. Сообщал
о той ракетной технике, которую мы
поставляли, например, арабам.
В ГКНТ в то время работал Ми-
хаил
Федорович
Качалов. Фрон-
товик, забра-
сывался в тыл врага. Когда началось
следствие по делу Пеньковского, он
сказал мне: «Толя, не могу ничего го-
ворить – я участвовал в этой работе».
– Но что же он передал амери-
канцам и англичанам?
– Сведения о наших разведчиках.
Цифры гуляют разные. Правда, эти
люди уже были известны американ-
цам. Передал около пяти тысяч кадров
фотопленки. За Пеньковским отмече-
но стремление дать максимум инфор-
мации – это не характерно для пере-
бежчиков. Он передавал даже под-
линные документы с грифом, что в
условиях того времени абсолютно не-
возможно. И потом: если передал
пять тысяч кадров, зачем рисковать с
подлинниками. Но чтобы показать,
что он имеет к ним доступ, вполне
годится.
– Пишут, что Пеньковский сдал
еще и пять тысяч страниц секретной
информации.
– Ну и что? Я, не выходя из офиса
Техмашимпорта в Канаде, мог пере-
дать точно такое же количество стра-
ниц. Есть такое понятие «информа-
ционный шум», когда сведений вроде
много, а в «осадке» – ничего. Это под-
метили в работе Пеньковского даже
сотрудники ЦРУ. Ким Филби считал,
что Пеньковский не нанес никакого
ущерба стране.
В 1962 году я впервые поехал в
краткосрочную зарубежную команди-
ровку в Лондон для практики, обкат-
ки. В группе были семеро. Возглавлял
ее человек из отдела административ-
ных органов ЦК, в тот раз представ-
лявший Академию наук. Были люди
из НИИ катализа, МГУ и двое наших
из разведки. Оформлял нас Пеньков-
ский. Я видел у него на столе листо-
чек, на котором значилось: от ЦК –
один человек, от учебных заведений –
три, от КГБ – два человека.
Потом я узнал, что только в 1962
году через руки Пеньковского прош-
ли не менее двадцати наших. И никто
их не разоблачил. Я был в десяти
странах. Мои знакомые того времени
посетили несколько государств... Все
разговоры о том, что после ареста
Пеньковского отозвали сотни людей,
– пустые. Даже слуха не было, что
кто-то «погорел на Пеньковском».
Уже после его ареста я уехал в Япо-
нию – в марте 1963 года. И никто
меня не отозвал. Потом в Канаду по-
ехал. Опять без последствий.
Еще факт: родная дочь Пеньков-
ского после разоблачения отца рабо-
тала… у нас в разведке, в информаци-
онной службе. Начальник 2-го главка
Грибанов и председатель КГБ Семи-
частный говорили, что помогали ей
устроиться. Если только из альтру-
истских соображений, они могли со-
сватать ее в любое место. Прием на
работу в службу мог быть только в
том случае, если Пеньковский сам
поставил условие.
– Может быть, дочь приняли на
работу в разведку потому, что на
банковском счете ее отца было
около миллиона долларов и по за-
падным законам родственники
могли их получить?
– Трудно сказать…
– Пеньковский действительно
был вхож в дом начальника ГРУ?
– Сам Серов пишет в дневнике,
как познакомился с Пеньковским. Его
жена и дочь полетели в Англию, глава
семьи провожал их в аэропорту. Нео-
жиданно к ним подошел молодой че-
ловек, сообщил, что он подчиненный
Серова, предложил свои услуги во
время пребывания в стране. И дальше
он постоянно появлялся рядом с
женой и дочерью начальника ГРУ,
был услужлив, любезен, га-
лантен. Это тот самый прием,
когда человек создает впечат-
ление, что находится в важ-
ной среде. Я сам пользовался
им, чтобы в Канаде показать
свою близость к председате-
лю Техмашимпорта. Под
«крышей» этой организации
я работал.
У журналиста Шехтера
рефреном проходит утверж-
дение, что Пеньковский был
вхож в дом Серова. Из днев-
ника видно, что это не так.
И к маршалу Варенцову
Пеньковский не был вхож –
изображал близость.
– Готовность Пеньков-
ского разместить возле правитель-
ственных и других важных для страны
учреждений атомные мини-заряды
мощностью две килотонны, которые
парализовали бы управление боевыми
действиями в случае войны, о чем го-
ворит?
– Он шесть раз ставил этот во-
прос, что очень показательно. Есть
правило у любой агентуры: не выпра-
шивать себе задания, тем более опас-
ные. Шесть раз просить об одном и
том же – большой риск, может воз-
никнуть подозрение. Все дело в том,
что для СССР было исключительно
важно узнать, есть ли у американцев
такое оружие.
– А теперь о главном: для чего
Героя «подставляли»?
– К 1962 году в США был разрабо-
тан очередной план превентивного
ядерного удара по Советскому Союзу.
Американцы планировали «сковыр-
нуть» Кубу. Уже была подготовлена
400-тысячная группировка войск, из
Средиземного моря пришел флот. Мы
к этому времени еще не развернули
мощный ядерный щит. По данным
ЦРУ, в СССР было около 400 ядерных
боеголовок, а первый спутник США
обнаружил только 25 позиций шахт-
ных установок. Мы хотели, прикидыва-
ясь слабаками, создать настоящий
ядерный задел. Что и сделали. Обычно
мы догоняли американцев – они двига-
лись дальше. Считая нас слабыми, они
не шли вперед. Вот почему важна была
информация Пеньковского.
– А его роль в Карибском кризисе?
– Незадолго до него, в июле Пень-
ковский сообщает о размещении пло-
щадок наших ракет на Острове свобо-
ды. Это случилось как раз накануне
запуска американского спутника. Тот,
разумеется, все обнаружил. Ах, какой
агент Пеньковский! Чудо! Но при до-
веденной в СССР до совершенства
науке маскировки обнаружить пози-
ции ракет на Кубе, в сельве, в
тропическом
пальмовом
лесу просто невозможно.
Там целый аэродром можно
скрыть. А все просто: нам
нужно было легализовать
сам факт развертывания
ракет. Обратите внимание на
широко известные кадры об-
лета американскими разве-
дывательными самолетами
наших судов: ракеты лежат
на палубе. А в газетах пишут,
что они были в трюмах.
Потом мы быстро согласи-
лись ракеты вывезти. Шел
стратегический торг, смысл которого
– не трогайте Кубу! На Западе это на-
зывают большим блефом Хрущева.
– Почему Пеньковского не выве-
ли мягко из операции?
– Как объявлено официально, его
арестовали в середине октября, по сути
в тот день, когда Карибский кризис до-
стиг пика, когда американцы принима-
ли решение. Но Владимир Семичаст-
ный уже в наши дни говорил, что тогда
ему приказали более чем на полгода
оставить Пеньковского, поскольку тот
«не из нашей епархии». То есть органам
запретили им заниматься, чтобы не
спугнуть работавших с ним американ-
цев и англичан. Очень важно знать,
какие задачи ставят внедренному агенту,
– так вскрывается интерес той стороны,
ее уровень осведомленности о нас. Еще
Пеньковскому нужно было набрать до-
статочно компрометирующего материа-
ла, чтобы устроить гласный суд, мощ-
нейшую политическую кампанию.
– Почему выбор пал именно на
Пеньковского?
– Думаю, было несколько каналов,
но у него пошло лучше. Мы узнаем о
своих успехах по нашим провалам.
– Могли его расстрелять потому,
что столь высокую игру нужно было
доводить до логического конца?
– Нет, не могли.
–Аможет быть, комитет, чтобыреа-
билитировать себя в истории с действи-
тельным предательством, придумал
историю с двойным агентом?
– Тогда надо признать, что «липо-
вали» все: разведка, Верховный Совет,
судьи… Поэтому Пеньковского се-
годня и нельзя показать в ореоле на-
ционального героя.
При подготовке к роли агента ка-
надских спецслужб меня спрашивали,
готов ли я сыграть и роль предателя со
всеми вытекающими последствиями. В
моей истории, когда произошел про-
вал, руководству контрразведки, на ко-
торую я «работал», навязали такую
линию поведения: возьмите все на себя,
пусть правительство страны останется
ни при чем. Канадцы до конца считали,
что я замучен в подвалах Лубянки.
– Из вашей недавней книги «Глав-
ная тайна ГРУ» можно понять, что
автор встречался с Пеньковским
много лет спустя после его «казни».
Так ли это?
– Относительно Пеньковского у
меня не версия, не гипотеза и не пред-
положение, а косвенные доказатель-
ства. И авторская реконструкция. Газе-
та «Санди таймс» в свое время писала:
расстрел Пеньковского заключался в
том, что у него забрали один паспорт, а
выдали другой. Эту мысль я развиваю
и рассуждаю, где он оказался с новым
паспортом. Я с ним не встречался –
опоздал. Я появился в середине лета
1995-го, а он умер в марте того года.
Фамилия у него была Шевцов – по ма-
тери. Насколько могу судить, жил он
вначале в Ейске, потом по здоровью
вынужден был вместе с матерью перее-
хать севернее – в город Лихвин. Соседи
знали, что Шевцов – участник войны.
– Прежний круг знакомых был
отсечен от него?
– Абсолютно. Я знавал еще одного
человека, который также был отсечен
от прежней жизни, всего окружения.
Называю его Старый Чекист. Он в свое
время просто исчез для всех. Еще один
знакомый, с которым мы работали во
Внешторге, пропал, пойдя погулять с
собакой. Третий исчез, работая за рубе-
жом. Во всех этих случаях никто не
поднимал шума, не клеймил позором,
как обычно. Как будто так и надо.
– Называть их будем?
– Нет, незачем… Таких историй в
разведке много. Главный участник
«заговора послов» в 1918 году, или
«заговора Локкарта», Ян Буйкис куда-
то исчез и не присутствовал даже на
суде. Только в 1973-м, через 55 лет,
появилась книжка «Под именем
Шмидхена», из которой узнали, что
Ян Янович Буйкис жив.
С 1921 по 1927 год велась мас-
штабная игра «Трест». Одно из глав-
ных действующих лиц – начальник
погранзаставы Тойво Вяхе, который
держал этот канал и перетащил на себе
Сиднея Рейли, был судим и расстре-
лян. А в 1965-м, через 40 лет он поя-
вился на экранах телевизоров под фа-
милией Петров, стал писать книги.
ВсюВеликуюОтечественнуювойну
под непосредственным руководством
Сталина шла операция «Мо-
настырь», даже Жуков не был
в курсе дела. И Шелленберг,
и Гелен упоминают в мемуа-
рах операцию «Престол» (это
их название), но оба ушли в
мир иной в уверенности, что
это образец проникновения
абвера в Генштаб Красной
армии. Более того, Гелен
после войны настаивал, чтобы
разыскали в Москве их Макса
(а нашего Гейне), который ра-
ботал до 5 мая 1945 года, и
установили с ним связь. Толь-
ко в середине 90-х бывший
начальник 4-го (диверсионного) управ-
ления НКВД генерал-лейтенант Павел
Судоплатов предал эту историю глас-
ности. Наше «дезинформбюро» прове-
ло не одну такую масштабную акцию.
Беседовал
Николай ПОРОСКОВ
11
ИСТОРИЯ
НЕВИДИМЫЙ ФРОНТ
За Пеньковским
отмечено стремление дать
максимум информации.
Это не характерно
для перебежчиков
Шел стратегический торг,
смысл которого:
не трогайте Кубу!
На Западе это называют
большим блефом Хрущева
ДВАЖДЫ «ГЕРОЙ»
ПОЛКОВНИК ГРУ
МОГ БЫТЬ
АГЕНТОМ КГБ
«Герой» – таким был
оперативный псевдоним,
присвоенный Олегу
Пеньковскому англичанами
и американцами, –
спецоперация наших
чекистов, считает
Анатолий МАКСИМОВ.
Он сам побывал в шкуре
«двойника» – 11 лет играл
роль агента Королевской
конной полиции (канадской
контрразведки). Версия,
не принимавшаяся всерьез,
получила подтверждение
благодаря запискам первого
председателя КГБ Ивана
Серова, которые нашли
замурованными в стену
гаража через 25 лет после
смерти генерала.
реклама
АО «Научно-исследовательский институт «Элпа»
с опытным производством»
124460, Москва,
Зеленоград,
Панфиловский пр-т, д. 10
Тел.: (499) 710-00-31
Факс: (499) 710-13-02
АО «НИИ «Элпа»
Разработка и производство пьезокерамических материалов,
пьезоэлектрических приборов:
•
пьезокерамические элементы,
•
многослойные актюаторы,
•
армированные актюаторы,
•
микродвигатели, микрореле
•
датчики различных типов,
•
пьезокерамические трансформаторы,
•
пьезокерамические фильтры,
•
гидроакустические модули,
•
изделия на основе пьезопленок.
Разработка и производство приборов акустоэлектроники:
•
фильтры и резонаторы на ПАВ и ОАВ,
•
генераторы на ПАВ,
•
линии задержки.
