12
Автор идеи
Игорь Ашурбейли
Издатель
Ассоциация
военно-промышленных
компаний (АВПК)
Генеральный директор
Руслан Ашурбейли
Директор редакции
Зарина Гуриева
И. о. главного редактора
Владимир Лебедев
Арт-директор
Андрей Седых
Обозреватели
Константин Сивков
Олег Фаличев
Редакторы
Сергей Карпачев
Алексей Песков
Верстка и цветокоррекция
Юлий Нежинский
Валентина Никонорова
Корректура
Лариса Зимина
Светлана Литвинова
Дирекция
по распространению и PR
Александр Богуславский
Елена Камнева
Марина Тупий
Интернет-редакция
Татьяна Силаева
Станислав Сторожев
©
«Военно-промышленный курьер», 2017 г. Ссылка на «ВПК» обязательна. Перепечатка за рубежом допускается по соглашениюс редакцией.
Мнение авторов статей может не совпадать с мнением редакции. За содержание рекламных материалов редакция ответственности не несет
Адресиздателя
иредакции:
125190, Москва, Ленинградский пр., д. 80, корп. 16,
подъезд № 3.
Телефон/факс
(495) 780-54-36
E-mail:
А ТАКЖЕ…
Газета зарегистрирована
в Федеральной службе
по надзору
в сфере связи,
информационных
технологий и массовых
коммуникаций
Учредитель – АО «СОЦИУМ–А»
Издается с 19 августа 2003 года
Свидетельство о регистрации
ПИ № ФС77-60072
от 10 декабря 2014 г.
№ 28 (692) 26 июля–1 августа 2017 года
КАЛЕНДАРЬ «ВПК»
Приказ народного комиссара обороны СССР
№227, подписанный Сталиным 28 июля 1942 года,
в конце 80-х и в 90-е попал под шквальный огонь
либералов. Сколько копий было сломано вокруг
него и штрафных рот-батальонов. Я тогда спраши-
вал одного из критиков, а читал ли он этот приказ
полностью. Получил ответ: «Нет и не хочу!».
А зря. Может, критик и понял бы: такой при-
каз был необходим. Без него мы вряд ли отстоя-
ли бы Сталинград да и страну в целом.
В основу идейной работы как при подготов-
ке, так и в ходе оборонительной операции волж-
ского рубежа были положены требования при-
каза НКО № 227, сущность которых заключалась
в словах
«Ни шагу назад! Таким теперь должен
быть наш главный призыв».
Очень грамотно написанный текст давал
разъяснения, почему.
«Отступать дальше – зна-
чит загубить себя и загубить вместе с тем нашу
Родину. Каждый новый клочок оставленной
нами территории будет всемерно усиливать
врага и всемерно ослаблять нашу оборону»
.
В приказе анализируются причины отсту-
пления – трусость и паникерство. Они порожда-
ются отсутствием дисциплины. «
Не хватает по-
рядка и дисциплины в ротах, батальонах, пол-
ках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэска-
дрильях. В этом теперь наш главный недостаток.
Мы должны установить в нашей армии стро-
жайший порядок и железную дисциплину, если
хотим спасти положение и отстоять Родину».
Чем победить страх? Только еще большим
страхом, и это была неизбежная кара за тру-
сость.
«Паникеры и трусы должны истребляться
на месте»
.
Для еще большего страха, причем перед
своими, потребовалось не только убеждение, но
и принуждение. Для этого в приказе называются
некоторые меры, в том числе создание загради-
тельных отрядов и штрафных рот-батальонов
по примеру немецких. Так что это не изобрете-
ние Сталина, а опыт врага, который тогда доби-
вался успеха.
«И вот получается, что немецкие
войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них
нет возвышенной цели защиты своей Родины, а
есть лишь одна грабительская цель – покорить
чужую страну, а наши войска, имеющие возвы-
шенную цель защиты своей поруганной Родины,
не имеют такой дисциплины и терпят ввиду
этого поражение. Не следует ли нам поучиться в
этом роде у наших врагов, как учились в про-
шлом наши предки у врагов и одерживали потом
над ними победу?».
Далее идет приказная часть, которую демо-
низируют либеральные исследователи, отрывая
ее от предыдущего текста.
Документ надо читать целиком, исходить из
того времени и положения страны, тогда будет
понятна его необходимость. Сегодня «каждый
мнит себя стратегом, видя бой со стороны». А
ты поставь себя в условия рокового 42-го…
Этот приказ спас нашу Родину!
Вадим КУЛИНЧЕНКО
75 ЛЕТ НАЗАД СТАЛИН ОТДАЛ ПРИКАЗ,
СПАСШИЙ ОТЕЧЕСТВО
РАССЕКРЕЧЕНО
Подписные индексы
Каталог «Роспечать» – 25933
Каталог Российской
прессы – 60514
Газета отпечатана
в типографии
Московский филиал
ООО «Типографии
«Комсомольская правда»
Адрес типографии:
125438, г. Москва,
Лихачевский переулок, д. 4, стр. 2
Номер подписан в печать
24 июля 2017 г. в 15.00
по графику и фактически
Тираж 50 230 Заказ № 738
Цена свободная
28
июля
dic.academic.ru
…А похоронен Иван был в 1843
году. Он совершал морское путе-
шествие, как сказали бы теперь,
«по работе», и в Бискайском зали-
ве его корабль попал в бурю. В ев-
ропейских и петербургских газетах
появились сообщения о гибели
прославленного живописца. Одна-
ко у судьбы были иные планы на
Ивана Константиновича. Да и со-
гласно народным поверьям опла-
канный ошибочно живет потом
долго. Так оно и получилось: Айва-
зовский прожил 82 счастливых
года, рисуя до последнего дня,
когда он, работая над картиной
«Взрыв турецкого корабля», уто-
мился, прилег отдохнуть и больше
уже не проснулся…
Об Иване Константиновиче Ай-
вазовском и его творчестве – а это
около шести тысяч работ – извест-
но почти все. К счастью, достаточ-
но известно и о людях, которые
сопровождали судьбу великого ху-
дожника. Действительный тайный
советник Александр Иванович Каз-
начеев в свое время был ординар-
цем Кутузова, участвовал в Боро-
динском сражении и других битвах,
положивших начало крушению На-
полеона I. В дальнейшем в мирной
жизни стал, градоначальником
Феодосии, затем губернатором
Таврии. А со временем и сенато-
ром, курирующим строительство
храма Христа Спасителя в Москве.
Александр Иванович сразу оценил
талант мальчишки, еще недавно
мывшего посуду в греческой ко-
фейне. Он подарил ему первые в
жизни художника акварельные
краски. Взял на полное содержание
и поселил в своем доме. И, глав-
ное, покровительствуя ему всемер-
но, сначала содействовал его по-
ступлению в Симферопольскую
гимназию, а затем и зачислению в
Императорскую академию худо-
жеств Санкт-Петербурга. Друже-
ские отношения Казначеева и Ай-
вазовского
сохранялись
всю
жизнь.
Еще о людях, сопутствующих
судьбе таланта. Людях или добрых
ангелах?
Когда
Айвазовский
13-летним симферопольским гим-
назистом жил в семье губернатора,
у него появились новые благоде-
тельницы. Светские дамы Наталья
Федоровна Нарышкина и Варвара
Аркадьевна Башмакова (родная
внучка полководца Суворова!),
женщины умные и решительные,
отправили в Петербург своим очень
влиятельным друзьям письмо с ри-
сунками Вани, сопроводив их про-
роческими строчками: «Примите
его под свое покровительство. Как
знать, быть может, он сделает
честь России…» Влиятельные дру-
зья отнеслись к просьбе подобаю-
щим образом, и вскоре еще один
ценитель искусств «высочайше по-
велеть изволил: 13-летнего сына
армянина из Феодосии Ивана Гай-
вазовского принять в Академию
художеств пенсионером Его Вели-
чества и привезти сюда на казен-
ный счет».
В академии Айвазовский сна-
чала попал в пейзажный класс
профессора Максима Никифоро-
вича Воробьева. Он сразу заметил
склонность юноши к изображению
морских пейзажей и старался ее
развивать. Затем Иван был опре-
делен помощником к приезжему
французскому маринисту Филип-
пу Таннеру, который, впрочем,
прохладно отнесся к юному ху-
дожнику и поручал ему лишь ко-
пирование видов Петербурга. А в
дальнейшем был класс батальной
живописи профессора Александра
Зауервейда.
Таланты притягиваются, и в
Санкт-Петербурге
Айвазовский
приятельствовал с Жуковским,
Крыловым, Глинкой, Брюлловым,
Пушкиным, которые не могли не
обратить внимания на его пронзи-
тельную одаренность. «Эти мор-
ские волны запали мне в душу», –
говорил Пушкин о ранних работах
Ивана. Общение, несомненно, твор-
чески обогащало каждого из них,
хотя, как засвидетельствует через
много лет Антон Чехов, отобедав-
ший с живым классиком, Пушкина
Айвазовский не читал. Да и вооб-
ще, со слов Чехова, читал он край-
не мало, говоря: «Зачем мне чи-
тать, когда у меня есть свое мне-
ние?». То ли Чехова подвело его
пенсне, то ли 80-летний Айвазов-
ский так по-стариковски подшучи-
вал над модным гостем… Хотя
можно в это поверить: художник
«выдавал» в среднем по 92 карти-
ны в год, когда уж тут читать?!
Слава и успех полюбили Ивана
Константиновича рано. И навсегда.
Наверняка это была взаимная лю-
бовь. Но что такое слава? Нескон-
чаемый спрос на картины или уто-
мительное обилие знаменитых
друзей-приятелей? Нет, все-таки
слава – это когда на празднование
десятилетия творчества Айвазов-
ского к нему, двадцатидевятилет-
нему, всего два года назад назна-
ченному живописцем Главного
морского штаба России, в Феодо-
сию прибывают шесть военных ко-
раблей Черноморской эскадры во
главе с флагманом, красавцем
линкором «Двенадцать апостолов»
под командованием прославленно-
го Владимира Алексеевича Корни-
лова. Эскадра, стоя на рейде, салю-
товала орудийными залпами.
Участие Айвазовского в мор-
ских походах и даже иногда в сра-
жениях снискало ему уважение
среди известных флотоводцев и
простых моряков. Не в светских са-
лонах, а на борту боевых кораблей
познакомился он с Лазаревым, На-
химовым, Истоминым. А высочай-
шее повеление причислить акаде-
мика Айвазовского к Главному
морскому штабу отражает то об-
стоятельство, что он уже сам вы-
брал себе стезю летописца россий-
ского флота.
Похоже, слава и талант Айва-
зовского не давали покоя многим
его современникам. Например,
Крамской писал Третьякову: «Ай-
вазовский, вероятно, обладает се-
кретом составления красок, и даже
краски сами секретные…» Айва-
зовскому всегда работалось легко
и вдохновенно. «Я не могу месяца-
ми корпеть над картиной», – при-
знавался он. Однако Достоевский
со скрипучей иронией сравнивал
эту легкость в работе с писатель-
ской «скорострельностью» Алек-
сандра Дюма.
И еще о судьбоносных для
гения людях... Николай Павлович
Романов, больше известный как
император Николай I, лично разре-
шал конфликт в Академии худо-
жеств, разгоревшийся между Айва-
зовским и его горе-наставником
Таннером. Причем разрешил его не
в пользу многообещающего сооте-
чественника. Но через пару лет им-
ператор, явно благосклонный к та-
ланту художника, приобрел его
картину. В дальнейшем – еще не-
сколько, при этом заявив: «Что бы
ни написал Айвазовский, будет ку-
плено мною». А на одной из со-
вместных морских прогулок Нико-
лай I, преодолевая шум волн и
ветра, кричал Айвазовскому: «Я –
царь земли! Ты – царь моря!».
...Молодая красавица Анна
Саркизова, которую 65-летний жи-
вописец встретил в Феодосии,
вскоре стала его женой. Для обоих
это был второй брак, а разница
между супругами составляла 40
лет. Это не мешало счастью. Они
много и с удовольствием путеше-
ствовали, но каждый раз потора-
пливались вернуться в милую
сердцу Феодосию. Член пяти ака-
демий художеств и кавалер почет-
ных орденов многих стран Айва-
зовский уже давно решил оконча-
тельно обосноваться здесь (к неу-
довольствию
двора
оставив
столицу) и как меценат и попечи-
тель очень много делал для родно-
го города. Даже говаривали, что
без его ведома в городе ничего не
предпринимается. Указом уже тре-
тьего на своем веку императора
Иван Константинович первым удо-
стоился звания почетного гражда-
нина Феодосии.
Когда Иван Константинович
упокоился с миром, его провожал в
последний путь весь город. Под
звон колоколов и с воинскими по-
честями. Вдова Анна Никитична
установила на его могиле надгро-
бие из белого мрамора с надписью
на древнеармянском языке: «Рож-
денный смертным, оставил по себе
бессмертную память». И в знак
траура 25 лет не покидала их дома.
Дмитрий ОРЛОВ
На сайте vpk-news.ru
есть расширенная версия этой статьи
200 ЛЕТ НАЗАД
РОДИЛСЯ ИВАН АЙВАЗОВСКИЙ
29
июля
«
Участие Айвазовского в морских походах
и даже в сражениях снискало ему уважение
среди известных флотоводцев и простых моряков.
Не в светских салонах, а на борту боевых кораблей
познакомился он с Лазаревым, Нахимовым,
Истоминым
»
Алексей Тиранов. Портрет Ивана Айвазовского, 1841 год
Валентин ОСИПОВ
Истинно классический роман о войне «Мо-
мент истины» увидел свет ох как не сразу. Вина
за изнуряющий арест – на идеологических пере-
страховщиках: что среди издающих, что среди
цензоров. Надо знать, что в советскую пору
было много цензур. Роману Богомолова выпала
участь пройти жернова трех: государственной,
Главлитом именуемой, военной (ведь книга о
Великой Отечественной) и Комитета госбезо-
пасности, ибо про разведчиков-шпионов.
Война за роман на журнальных плацдармах...
«Сводки» с фронтов сражений поступали мне от
Богомолова очень редко и немногословными.
Первым был журнал «Юность». Его главный
редактор БорисПолевой и сам явил себя цензором,
и не решился портить отношений с цензорами. Бо-
гомолов отказался сдаться под напором требований-
указаний сделать роман угодным цензуре. И тогда
он, гордый, хотя весьма нуждающийся, расторгает
договор и более того – возвращает аванс, хотя по
закону мог этого не делать: щепетилен! Признавал-
ся мне: «Я еще как крутился – залез в долги. Поле-
вой и утерся. Затем – «Новый мир». Здесь не испу-
гались того, что заставило сдаться «Юность». Од-
нако цензура неуступчива. Еще инстанция – ЦК
партии. Один сочувствующий работник был от-
кровенен – заявил Богомолову: «Царапайся сам!».
Сколько же пережил творец! Ведь «Дело о ро-
мане» дошло до самого главы КГБ, он же – один из
членов всесильного Политбюро. Писатель оставил
такую проницательную запись, с которой я ознако-
мился благодаря Раисе Глушко (она опубликовала в
2005 году записки мужа «История публикации ро-
мана»): «Андропов, многолетний чекист по духу и
стилю руководства, постеснялся увидеть предста-
вителей своей службы с человеческим лицом, с их
ошибками и слабостями, побоялся, что зомбиро-
ванный временем и историей страх к ним может
смениться уважением и симпатией...»
Чем запомнилось Владимиру Осиповичу
«консультирование» романа в КГБ? В его записках
можно прочитать: «Катали Ваньку по многочис-
ленным инстанциям, надеясь, что там выкинут
что-нибудь (из романа),
за что можно зацепиться
мертвой хваткой, и тогда
продавливать автора по
всем законам их жанра».
С еще большей брез-
гливостью он оценивал
военную цензуру. Однаж-
ды доверил мне, как его
здесь мытарили. Минут
десять читал «ихнии» на
полях рукописи требова-
ния. Даже я, уже нави-
давшись
цензоровых
видов, ужасался концен-
трации чиновно-перестра-
ховочной тупости. Попросил у Богомолова кое-что
переписать. Он в ответ: «Валяй, но помалкивай.
Тебе-то зачем с цензорами ссориться?».
Так я и переписал кое-что: «Кто дал право
автору на каждом шагу упоминать Ставку»;
«Как название советских органов может быть
пугающим? Название «Смерш» везде выбро-
сить. Оно не украшает».
В особицу цензоров ошарашила сценка, в ко-
торой пьяный армейский старшина ерничает:
«Это тебе не с нашей Дунькой: погладил по шер-
стке – и замурлыкала». На полях появилось: «Кто
дал право позорить нашу Советскую Дуньку?».
Оказывается, в отзыве проявились не только
политтребования. Генерал проявил желание «по-
редактировать». И ведь не сомневался, что заста-
вит писателя принять это волонтерство. О таком
«редактировании» я прочитал в записках Влади-
мира Осиповича, которые обнародовала его
вдова: «Мысленно герой оценивал ситуацию «как
весьма хреновую», генерал вычеркивает «хрено-
вую» и сверху пишет «плохую»; «заподозренные
нами» – на «обратившие наше внимание», в тексте
Таманцев ведет наблюдение за домом из забро-
шенной уборной – на полях приписка «не лучшее
место для наблюдения. Уборную заменить!».
Богомолов сражался за роман, явно испове-
дуя: с волками жить – по-волчьи выть. Но я не
могу по совокупности узнанного расценивать это
цинизмом. То было проявление опыта настояще-
го боевого разведчика. Запомнились два в живых
красках рассказа, как он загонял цензоров в угол.
Это происходило, по словам писателя, так: «Он
(генерал) за своим начальственным столом, я и при-
глашенный полковник – за приставным столиком.
Только уселись – я ставлю свой кейс на столик. На-
чальник начал читать бумагу с перечнемнадобности
купюр; замечаний – глупые донельзя и, главное, по
большей части не относятся к теме военных секре-
тов... Так я передвинул кейс поближе к нему. Что-то
вякнет мой визави – я кейс в его сторону. Смотрю,
оба заелозили, переглянулись и умолкли. Сработал
мой нахальный расчет. Они подумали, что в кейсе
магнитофон. Начальник тогда мне: «ТоварищБого-
молов, не положено ставить портфели на столик: он
полированный...» Я ему: «Я, знаете ли, инвалид
войны по черепному ранению, поэтому мне нужно
для усвоения сказанного какой-нибудь для сосредо-
точения предмет перед глазами».
Начальник тут же полковнику: «Перерыв!».
Я вышел, но дверь закрылась неплотно, услы-
шал: «Перепечатать отзыв! Выбросить все, что
не касается секретности».
Итак, военная цензура с вердиктом: нельзя
публиковать документы с грифом «Секретно»
(вспоминайте: сколько в романе всяких
реляций-донесений-распоряжений). Богомолов
рассказывал мне, похахатывая от удовлетворе-
ния, как цензор-генерал, не стесняясь гостя,
грозно приказал найти виновника «утечки» до-
кументов особой секретности. А что на самом
деле? Богомолов успокоительно улыбаясь за-
претителю, проговорил, что-де никак нельзя за-
прещать роман по соображениям охраны «смер-
шевской» тайны, ибо все в нем документы
всего-то плод писательского воображения.
Замечу, однако: такое обстоятельство читателя-
то никак не должно обескураживать. Постепенно
я узнавал, что «плоды воображения» – результат
не только военных воспоминаний, но и поиска
сюжетов и фактов в архиве, встреч-бесед с ветера-
нами и внимательнейшего чтения того, что «про-
скакивало» в военных журналах. Отдадим долж-
ное и этой грани мастерства: придуманные доку-
менты читаются как под-
линные и во всем
сохраняют приметы во-
енного времени. То-то
же, «купился» даже глав-
ный военный цензор.
Кой-когдаБогомолов
с горькой самоиронией
величал себя анахоретом.
В общем-то не без осно-
ваний. Но в тяжкие ми-
нуты все-таки позволял
окружать себя соратни-
ками. Находились тако-
вые даже в КГБ, в Мини-
стерстве обороныи среди
издателей. Это они, узнавая о его мытарствах, на-
бирались отваги помогать.
Он рассказывает мне (но ни одной фами-
лии!), что кто-то из офицеров военной цензуры,
оценив рукопись, заблаговременно и тайком обе-
спечил его копией начальственного отзыва и
этим дал возможность заранее готовить контрдо-
воды. То же самое произошло в КГБ. Так же
смело подписывал по цензорову начальству
письма в защиту романа заместитель главного
редактора «Нового мира» Олег Смирнов, он,
кстати сказать, из фронтовиков.
Но особое слово о самоотвержии молодогвар-
дейского редактора Валентина Аксенова, увы,
давно скончавшегося. Поимев возможности об-
щаться с работниками «Юности», Аксенов снаб-
жал своего автора сведениями об отношении
цензоров к роману уже на этой стадии. Богомо-
лов узнавал о предстоящих претензиях – цензо-
ры об этом не ведали. Писатель и редактор,
имея дело с КГБ, побаивались прослушки, и
тогда в ход пошла самодельная конспирация.
Встречи – только на улице. Телефонные разго-
воры – только иносказаниями.
Подытожу: история советской литературы и
книгоиздания обогащена уникальной главой.
Победил автор, не уступив в романе цензорам
ни единой буковки.
Цензор-генерал
грозно приказал
найти виновника
«утечки» документов
особой секретности
«МОМЕНТ ИСТИНЫ»
В БИТВЕ С ЦЕНЗУРАМИ
«КТО ДАЛ АВТОРУ ПРАВО ПОЗОРИТЬ
НАШУ СОВЕТСКУЮ ДУНЬКУ?»
Нуждается ли в представлении автор романа «Момент истины» и, к примеру,
повести «Иван» с их сотенными переизданиями? Но многие ли знают, как он
творил? Мы дружили с 1962 года, когда я пребывал главредом издательства
«Молодая гвардия», а он нашел здесь верных соратников.
vladislavgalkin.ucoz.ru
