11
АРХИВ
ИСТОРИЯ
Валентин ОСИПОВ,
член Высшего
творческого совета
Союза писателей России
Каскад признаний об отношении
к интервентам, хотя и по сию пору
Врангеля числят в патриотах: «Я до-
пускал возможность германской
ориентации... Генерал Шатилов дол-
жен был повидать великобританско-
го верховного комиссара и команду-
ющего английским оккупационным
корпусом адмирала де Робек, с
коими и вести переговоры, всемерно
стараясь не дать англичанам воз-
можности выйти из игры... Я прини-
маю все меры, чтобы убедить фран-
цузское и польское правительства в
необходимости продолжения поля-
ками борьбы (с красными) или хотя
бы затягивания намечавшихся мир-
ных переговоров».
Перед главкомом оккупантов
барон расшаркивается: «Господин
верховный комиссар, вы можете
рассчитывать у нас на самый сер-
дечный прием и на живейшее с
нашей стороны стремление содей-
ствовать вам в выполнении возло-
женной на вас миссии».
Еще: «В вашем лице я
хотел бы выразить живей-
шую признательность пра-
вительству республики за
почин, который она при-
няла на себя». Речь о воен-
ной помощи. Бескорыстна
ли? Врангель не скупится
– есть чем платить за окку-
пацию: русским военным
и
торговым
флотом.
Пишет, не умничая, по-
генеральски
напрямки:
«Эти суда должны служить
залогом оплаты тех расхо-
дов, которые уже произве-
дены Францией, или могут
ей предстоять». Выделяет
президента США, заявляя,
что рассчитывает как на его дипло-
матическую, так в будущем и на
финансовую поддержку.
Штабист Врангеля подвел итог:
«Вся трагедия была в том, что в Па-
риже была политика, а в Крыму, не
могу подобрать других слов, было,
извините, неприличное лакейство».
Поддержка – чему и кому?
Про-
должим читать крымские открове-
ния Правителя Юга: «Внутренняя
связь между вождем и армией по-
рвана... Пьянство, самоуправство,
грабежи и даже убийства стали обыч-
ным явлением в местах стояния
большинства частей... Беспорядоч-
ные, самовольные реквизиции войск
еще более увеличивали хозяйствен-
ную разруху и озлобляли население...
Мы несли собой не мир и прощение,
а жестокий карающий меч».
А началось-то при Деникине.
Читаю в его приказе от 9 июня 1919
года, почему крымчане не поддержа-
ли власть белых и не спасовали перед
оккупантами: «Крестьяне освобож-
денных от большевиков районов
начинают изменять свое первона-
чальное отношение к армии вслед-
ствие того, что началось при помо-
щи войск восстановление в правах
помещиков». Или такая запись в
АРР циничного ответа губернатора
П. Глазенапа на критику «невероят-
ных реквизиций» даже у жителей го-
родских окраин: «Я нахожу это спра-
ведливым. Раньше они грабили. Те-
перь пусть их пограбят».
Памятник Врангелю в Крыму. О
таком замысле неких крымчан про-
читал в статье министра культуры
России. Знать бы, какие похвалы-
благодарствия и от имени кого отче-
канят по пьедесталу.
Показания идеологов.
Как иде-
ологи Белого движения стали оце-
нивать интервенцию – замечу, од-
нако, лишь после ее поражения?
Некоторые из них с такими показа-
ниями, что очень важны для выне-
сения приговора Западу и тем поли-
тикам в России, кто в борьбе про-
тив большевиков предал чувства
патриотизма.
Александр Кизеветтер, историк,
эмигрант, обнародовал служебную
«Записку» Налбандова, министра
белого Крымского правительства в
1918 году. Читаем: «В ней изложена
история возникновения правитель-
ства Сулькевича под непосредствен-
ным руководством немецкого окку-
пационного командования» (пояс-
ню: речь о генерале-монархисте,
правил Крымом с июня по ноябрь
1918 года).
И о подлых двух замыслах от-
речься от Крыма. Первый в следую-
щих строках воспоминаний: «Пере-
говоры правительства Сулькевича с
Украиной, где правительство Скоро-
падского настойчиво домогается ин-
корпорации Крыма в Украинское
государство». Второй: «Одна суще-
ственная особенность правления
Сулькевича не затронута в «Записке»
Налбандова. Это туркофильство
Сулькевича, заходившее так далеко,
что возникали подозрения о намере-
нии Сулькевича подготовить подчи-
нение Крыма Турции».
Павел Кудинов, вождь антисо-
ветского восстания казаков, в пись-
ме из эмиграции извещает о пере-
житом, «проклиная Деникина, ба-
рона Врангеля, Черчилля и всю
Антанту».
Зинаида Гиппиус – с протестом,
что красные все-таки обусловили
прекращение интервенции: «Мир с
покоренной Антантой. Все думаю,
думаю над одним вопросом, но ре-
шить его не могу. А вопрос такой:
правительство Англии, что оно –
бесчестно или безмозгло?».
Особо выделяю гражданскую от-
вагу Николая Устрялова, видного
белого идеолога: «Противобольше-
вистское движение силой вещей
слишком связало себя с иностран-
ными элементами и поэтому неволь-
но окружило большевизм известным
национальным ореолом» (статья «В
борьбе за Россию»).
Столь же выразительно призна-
ние Александра Дроздова, деятель-
ного служаки ОСВАГа (Отдел про-
паганды при Особом совещании
главнокомандующего Добровольче-
ской армии): «Военная бюрократия
топила и потопила всякий патрио-
тический пыл, всякое озарение
духа» (воспоминания «Интеллиген-
ция на Дону»).
Саморазоблачения кадетов.
По
весне 1921 года в Париже Павел
Милюков провел совещание вер-
хушки однопартийцев. Главная
тема: сообща выяснить, почему
союз белых и интервентов не полу-
чил поддержки крымчан. Сохрани-
лась запись речи Милюкова. Не-
сколько извлечений: «Насилия, гра-
бежи, большевизм духа и многое
другое. Партия металась от союзни-
ков к немцам, от немцев к францу-
зам, от правых черносотенцев, са-
новников, бюрократов, заводчи-
ков... Политические формы, в кото-
рые в данное время облекает себя
главнокомандующий, именуя себя
властью преемственной, русской,
государственной, представляются
лишенными реального содержа-
ния... Если население предпочитало
большевизм добровольцам, то при-
чина этого была не в процессах раз-
ложения, в непонимании добро-
вольцами интересов населения...»
Патриотизм? Милюков отрекся
от этого чувства: «Единая и недели-
мая Россия – лозунг, нас погубив-
ший». Еще признание – да какое:
«Проснулся патриотизм Красной
армии. Этим и объясняется отрица-
тельное отношение к интервенции».
Было и такое свидетельство: «От-
дельные партийные группы служили
гетманщине, а не России».
Октябрь. Милюков намерен от-
крыть глаза напрямую Врангелю –
готовит письмо с темой, что же сгу-
било замысел сохранить Крым
белым: «Военная помощь иностран-
цев не только не достигла цели, но
даже принесла вред: везде и всегда
иностранцы оказывались врагами не
только большевизма, но и всего рус-
ского, всюду терпели неудачи, объ-
яснимые одними и теми же причи-
нами: разлагающий тыл, везде все
антибольшевистские правительства
оказались совершенно неспособны-
ми справиться с экономическими
вопросами».
Вожделения Украины.
Пронза-
ют душевной болью известные всему
миру жуткие картины – как предали
донских казаков в крымских портах
при своем бегстве интервенты и
Правитель Юга: штурм трапов обе-
зумевшими людьми, скольким же
десяткам тысяч не оказалось места
на кораблях, страдания в заморских
полевых лагерях Галлиполи и Лем-
носа, муки прозябания в эмигра-
ции... Оставшимся досталось чрез-
вычайное внимание ЧК.
С чего же начиналось? Атаман
Всевеликого войска Донского и
царский генерал Краснов воссоеди-
нился и с националисти-
ческой Украиной, и с им-
периалистической Герма-
нией. Я прочитал его
письмо императору Виль-
гельму (АРР). С чем же?
Два невероятных для рус-
ского генерала предложе-
ния злейшему врагу своей
родины. Для начала: «Вой-
ско Донское не находится
в войне с Германией». Это
значило, что он согласил-
ся с Брестским миром, ко-
торый заключили крас-
ные, но злобно осуждали
и Антанта, и белые. Затем
униженно: «Просил о по-
мощи оружием. Взамен
чего предложил устано-
вить через Украину (
при посредниче-
стве Скоропадского. –
В. О.
) правиль-
ные торговые отношения».
Какова отдача от заигрываний с
немцами? Узнаю, ошеломленно
читая материалы АРР, невероятное,
однако же произошедшее: «Резуль-
татом посылки письма императору
Вильгельму было то, что к атаману
явилась делегация генерала от кава-
лерии фон Кверцера, заявившая,
что Таганрогский округ и Ростов
они заняли потому, что принадле-
жат Украине».
***
Увы, в России со времен Ельцина
вычеркнули из национальной памя-
ти факт крымской интервенции – ни
слова, ни намека! США и Евросоюз
своими фарсовыми антироссийски-
ми спектаклями упрямствуют с
иным. Пример подал Обама. Недав-
ний президент Америки изрек: «Мы
поможем Украине вернуть Крым».
Ишь, провокатор.
На сайте vpk-news.ru
есть расширенная версия этой статьи
Крестьяне освобожденных
от большевиков районов
меняют первоначальное
отношение к армии
вследствие того,
что началось восстановление
в правах помещиков
Правитель Юга. Так стал именовать себя генерал Врангель,
сменив в Крыму Деникина. Читаю его мемуары – будто
и в самом деле для международного трибунала.
РАЗГРАБЛЕНИЕ
КРЫМА
Начало в № 4
Служу Антанте.
Барон Врангель оказался лакеем
Владимир РОЩУПКИН
Бой в городе особый, отмечал позднее командующий
легендарной 62-й армией Василий Чуйков: «Городские по-
стройки, как волнорезы, разрезали боевые порядки насту-
пающего противника и направляли его силы вдоль улиц.
Поэтому мы крепко держались за особо прочные построй-
ки, создавали в них немногочисленные гарнизоны, способ-
ные в случае окружения вести круговую оборону».
Одним из опорных пунктов, о важности которых го-
ворил командарм-62, стало полуразрушенное здание в
центральной части города. В историю Сталинградской
битвы да и всей Великой Отечественной этот объект позд-
нее вошел как дом Павлова. Его торцевая стена выходила
на площадь 9 января. На этом рубеже действовал 42-й
полк 13-й гвардейской СД, которая влилась в состав 62-й
армии в сентябре 1942-го (комдив Александр Родимцев).
Четырехэтажное кирпичное здание занимало важное
место в обороне гвардейцев Родимцева на подступах к
Волге: оттуда контролировалась вся окружающая мест-
ность. Можно было наблюдать и обстреливать занятую к
тому времени противником часть города: на запад – до
одного километра, на север и юг – и того больше. Но
главное – просматривались пути возможного прорыва
немцев к Волге, до нее было рукой подать.
Тактическое значение дома оценил командир 42-го
гвардейского стрелкового полка полковник Елин. Он
приказал командиру 3-го стрелкового батальона капитану
Жукову захватить и превратить дом в опорный пункт. 20
сентября 1942 года туда пробились бойцы отделения сер-
жанта Павлова. А на третьи сутки подоспело подкрепле-
ние: пулеметный взвод лейтенанта Афанасьева (семь чело-
век с одним станковым пулеметом), группа бронебойщи-
ков старшего сержанта Собгайды (шесть человек с тремя
противотанковыми ружьями), четверо минометчиков с
двумя минометами под командованием лейтенанта Чер-
нышенко и три автоматчика. Командиром опорного
пункта был назначен лейтенант Афанасьев.
Гитлеровцы почти все время вели по дому массиро-
ванный артиллерийский и минометный огонь, наносили
удары с воздуха, непрерывно атаковали. Но гарнизон
«крепости» – так был помечен дом Павлова на штабной
карте командующего 6-й армией генерал-полковника Па-
улюса – умело подготовил его к круговой обороне. Бойцы
вели огонь через амбразуры в заложенных кирпичом
окнах и пробоины в стенах. Когда гитлеровцы пытались
приблизиться к зданию, их встречал плотный пулеметный
огонь. Гарнизон стойко отражал вражеские атаки и нано-
сил врагу ощутимые потери. А главное – в оперативно-
тактическом плане защитники дома не позволяли немцам
прорваться здесь к Волге.
На третьем этаже оборудовали наблюдательный пост,
который гитлеровцы так и не смогли подавить. В одно из
подвальных помещений провели телефонную линию и
установили полевой аппарат. У этой точки был символи-
ческий позывной «Маяк». «Небольшая группа, обороняя
один дом, уничтожила вражеских солдат больше, чем гит-
леровцы потеряли при взятии Парижа», – отмечал Васи-
лий Чуйков.
Дом Павлова защищали бойцы 11 национальностей –
русские, украинцы, евреи, белорус, грузин, узбек, казах,
калмык, абхаз, таджик, татарин... По официальным дан-
ным – 24. Реально – от 26 до 30. Были погибшие, ране-
ные, но приходила замена. Сержант Павлов (родившийся
17 октября 1917 года на Валдае, в Новгородской области)
в стенах «своего» дома отметил 25-летие.
Беспрерывные артобстрелы здание серьезно повреди-
ли, одна торцевая стена почти полностью разрушена. Во
избежание потерь от завалов по распоряжению комполка
часть огневых средств вынесли за пределы здания. Не-
смотря на ожесточенные атаки, защитники дома Павлова,
дома Заболотного и мельницы, превращенных гвардейца-
ми в опорные пункты, продолжали держать оборону.
Как же удалось не только выжить в огненном аду, но и
эффективно обороняться? Во-первых, и Афанасьев, и
Павлов были опытными бойцами. Сержант с 1938 года в
Красной армии, до Сталинграда был командиром пуле-
метного отделения, наводчиком орудия. Во-вторых, бой-
цам очень помогли оборудо-
ванные ими запасные позиции. Перед домом находился
зацементированный склад горючего. К нему прорыли
подземный ход. Метрах в тридцати от дома был люк водо-
проводного туннеля, к которому бойцы тоже прорылись.
По нему к защитникам дома поступали боеприпасы и
скудные пайки. При артобстрелах все, кроме наблюдате-
лей и боевого охранения, спускались в убежища. В том
числе и остававшиеся в доме мирные жители (когда Пав-
лов и его бойцы заняли дом, их было около трех десятков
– женщин, стариков, детей), которых по разным причи-
нам не могли сразу эвакуировать. Прекращался обстрел,
и весь немногочисленный гарнизон снова был на пози-
циях в здании, снова вел огонь по врагу. 58 дней и ночей
держал оборону. Бойцы покинули опорный пункт 24
ноября, когда полк вместе с другими частями перешел в
контрнаступление.
Страна высоко оценила подвиг защитников дома. Все
они были удостоены наград. А сержанту Павлову присво-
или звание Героя Советского Союза. Правда, уже после
войны – Указом Президиума Верховного Совета СССР от
27 июня 1945 года, после того, как Яков Федотович всту-
пил в партию.
Исторической правды ради отметим, что реально
обороной дома-форпоста руководил лейтенант И. Ф.
Афанасьев (1916–1975). Ведь он был старшим по зва-
нию. Но его не удостоили звания Героя. Наверху решили
представить к высокому званию младшего командира, ко-
торый вместе со своими бойцами первым прорвался к
дому и занял там оборону. Уже после боев кто-то сделал
соответствующую надпись на стене здания. Ее видели
военачальники, военные корреспонденты. Под наимено-
ванием «дом Павлова» объект изначально значился и в
боевых донесениях. Так здание на площади 9 января
вошло в историю как дом Павлова.
А как же лейтенант Афанасьев? Иван Филиппович был
человеком скромный и не выпячивал своих заслуг. Факти-
чески он остался в тени последующей славы своего под-
чиненного. Хотя боевые заслуги Якова Федотовича бес-
спорны. Павлов, несмотря на ранение, и после Сталин-
града оставался в действующей армии, уже как артилле-
рист. И в другой части. Войну завершил на Одере
старшиной. Позднее ему присвоили офицерское звание.
Сразу после демобилизации в августе 1946-го герой вер-
нулся на родную Новгородчину. Работал в партийных орга-
нах в городе Валдае. Получил высшее образование. Трижды
избирался депутатом Верховного Совета РСФСР от Новго-
родской области. К боевым наградам добавились мирные:
ордена Ленина и Октябрьской Революции, медали...
Яков Федотович умер в 1981 году – сказались фронто-
вые ранения. Но так уж случилось, что вокруг дома сер-
жанта Павлова и его самого сложились легенды и мифы.
Их отголоски можно услышать и сейчас. Так, много лет
молва гласила, что Яков Павлов вовсе не умер, а принял
монашеский постриг и стал архимандритом Кириллом. Об
этом, в частности, сообщила одна из центральных газет.
Так ли это, выясняли сотрудники Волгоградского го-
сударственного музея-панорамы Сталинградской битвы.
И что же? Отец Кирилл в миру действительно был Пав-
ловым. Но – Иваном. Он участвовал в Сталинградской
битве. Причем тогда и Яков, и Иван были сержантами.
Иван Павлов в начальный период войны служил на
Дальнем Востоке, а в октябре 1941 года в составе своей
части прибыл на Волховский фронт. Потом – Сталин-
град. В 1942-м был дважды ранен. Но выжил. Когда бои
в Сталинграде стихли, Иван случайно нашел среди за-
валов опаленное Евангелие. Он посчитал это знаком
свыше, и обожженное войной сердце подсказало: оставь
томик у себя.
Иван Павлов с боями прошел Румынию, Венгрию и
Австрию. И повсюду с ним в вещмешке была обгоревшая
церковная книжица из Сталинграда. Демобилизовавшись
в 1946-м, он отправился в Москву. В Елоховском соборе
поинтересовался: как стать священником. Как был, в во-
енной форме, отправился поступать в духовную семина-
рию. Сотрудникам музея удалось установить следующее.
Среди участников Сталинградской битвы были трое Пав-
ловых – Героев Советского Союза. Помимо Якова Федо-
товича, это танкист капитан Сергей Михайлович Павлов
и пехотинец гвардии старший сержант Дмитрий Ивано-
вич Павлов. На Павловых, как и на Ивановых, Петровых,
Россия держится.
Что же касается защитников легендарного дома, до
наших дней дожил лишь один из них. Это узбек Камол-
джон Тургунов. После победы на Волге он дал обет: у него
будет столько сыновей и внуков, сколько погибло его това-
рищей в Сталинградском сражении. И действительно, вы-
разить почтение аксакалу приходили его 78 внуков и боль-
ше тридцати правнуков. Последний защитник дома Павло-
ва, оборонявший его с ПТР, намного пережил Ивана Афа-
насьева, Якова Павлова и других однополчан. Тургунов
ушел из жизни 16 марта 2015 года. Ему было 93…
ПАМЯТЬ
СЕРЖАНТ
ПАВЛОВ:
ГЕРОЙ
БЕЗ МИФОВ
Один из них –
про монашеский постриг
Беспримерное сражение у Волги,
ставшее поворотным пунктом во Второй
мировой войне, победоносно завершилось
2 февраля 1943 года. Вплоть до окончания
битвы в Сталинграде шли уличные бои.
Ожесточенный характер они приняли еще в
сентябре 1942-го, в центральной и северной
частях города были беспрерывными.
Обороняя один дом,
группа уничтожила
вражеских солдат больше,
чем гитлеровцы
потеряли при взятии
Парижа
