02
№ 1 (665) 11–17 января 2017 года
ГЕОПОЛИТИКА
Для России реалистичный анализ причин,
прогноз возможных последствий и вариантов
развития ситуации в ЕС имеют важное значе-
ние с точки зрения экономического развития
(ЕС – крупнейший потребитель сырья и пока
основной внешнеэкономический партнер РФ),
военной безопасности, политической стабиль-
ности, а также весьма поучительны примени-
тельно к ЕАЭС, участию в расширенных фор-
мах партнерства – БРИКС и ШОС.
ЗАГОВОР ПОПЕЧИТЕЛЕЙ
Интеграционные процессы в континен-
тальной Европе ускорились в послевоенный
период. Разрушенная экономика требовала
сырья и инвестиций, которые были частично
предоставлены США и Канадой (план Мар-
шалла) в обмен на открытие рынков и либера-
лизацию валютной политики. Создание Бени-
люкса, ОЭСР, Европейского объединения угля
и стали (ЕОУС) позволило заложить фунда-
мент под единую систему администрирования
процессов производства и торговли.
Со временем помощь США, а на самом
деле полное доминирование в послевоенном
экономическом строительстве становилось тор-
мозом для деловых кругов, которые понимали,
что для обеспечения конкуренции необходимы
реалистичные формы промышленной и финан-
совой кооперации. В противном случае в усло-
виях золотодолларового стандарта европейцы
были бы вынуждены постепенно уступать
рынки третьих стран. И французская, и англий-
ская системы вассалитетов, зоны стерлинга и
франка, являлись для Соединенных Штатов
ограничителями экспансии, их планировалось
постепенно перевести под долларовое крыло, а
затем на орбиту внешней торговли.
Об этом не заявлялось публично, однако
еще во время Тегеранской конференции Руз-
вельт обсуждал со Сталиным не только пер-
спективность кандидатуры «управляемого» ге-
нерала Жиро вместо яркого националиста де
Голля, но и необходимость введения системы
«попечительства» над британскими и француз-
скими колониальными владениями (Индия,
Индокитай, Африка) в целях «подготовки на-
рода к самоуправлению». Президент США за
спиной западных союзников фактически дого-
варивался об отрыве у них сырьевой и рыноч-
ной базы, обеспечении преимущества Америки
на данных рынках. Эта тонкая игра в попечи-
телей также исключала вопрос о делении гер-
манских, бельгийских и итальянских замор-
ских владений между Вашингтоном и Лондо-
ном. Границы колониальных рынков перекра-
ивались под «гуманитарным» патронатом
ООН, что открывало для США широкие воз-
можности экстенсивного развития, а противо-
действие СССР в поддержке коммунистиче-
ского движения позволяло консолидировать
европейские страны вокруг военного блока
под американским руководством.
Прокатившаяся в 50–60-х череда антико-
лониальных революций заставила по-новому
взглянуть на необходимость более тесного
партнерства (прототипа единого рынка –
ЕЭС), а демарш США, вызванный неспособ-
ностью играть роль золотовалютного регуля-
тора, не только привел к отмене послевоенной
Бреттон-Вудской системы, но и обеспечил
большую самостоятельность европейцев в
проведении экономической политики. Ямай-
ская система, основанная на плавающих курсах
национальных валют и многоуровневой систе-
ме паритетов, позволила европейским странам
упрочить национальные производства. Более
того, когда увязшие во Вьетнаме США решали
жизненные вопросы поставок арабской нефти
(Суэцкий кризис), некоторые страны (Австрия,
Франция, Италия, Швеция, Финляндия) умуд-
рялись использовать коммунистическое дви-
жение как фактор в конкурентной борьбе, по-
лучая доступ на рынки СССР и СЭВ и неза-
висящее от перипетий Ближнего Востока
сырье в обмен на технологии.
С 1973 по 1981-й ЕОУС объединил основ-
ные промышленные центры старой Европы,
консолидировав распределение сырьевых и
топливных ресурсов. Происходили процессы
выработки единой политики в сфере использо-
вания ядерной энергии (Евроатом), а торговля
все больше подчинялась правилам таможен-
ной ассоциации ЕЭС, куда к 1986 году вошли
одиннадцать стран, дававших свыше 85 про-
центов ВВП региона. Создание единой валют-
ной системы (ЕВС) и введение в оборот меры
для взаимных и внешних расчетов (ЭКЮ) по-
ставили страны будущей еврозоны на новый
уровень самостоятельности в проведении эко-
номической политики, а также позволили об-
катать сложные механизмы управления взаи-
мозависимыми валютными курсами.
Это взаимодействие подкреплялось фор-
мированием общих регулирующих правовых
институтов: политических – Совет Евро-
пы и Европейский совет, законодатель-
ных – Совет Европейского союза и Евро-
пейский парламент, исполнительных –
Европейская комиссия и Счетная палата,
судебных – Европейский суд и система
трибуналов. С 1985–1986-го проходила
наработка базы по функционированию
шенгенских соглашений, которые созда-
вали условия для последующего свобод-
ного перемещения рабочей силы.
Ко времени тектонического разлома,
вызванного крушением СЭВ, а затем и
СССР, страны старой Европы подошли с
прекрасным заделом в виде беспреце-
дентного опыта кооперации, с наличием
единой правовой базы и институтов, а
также наработанных процессов полити-
ческого, таможенного и валютного админи-
стрирования. В целом наблюдался стабильный
экономический рост, который позволял ис-
пользовать сильные стороны каждого государ-
ства для обеспечения взаимной устойчивости
и внешней торговли. Совокупный ВВП стран
сравнялся с американским, составляя 19 про-
центов от мирового против доли США в 20
процентов.
При всем внешнеполитическом благопо-
лучии в отношениях между промышленны-
ми центрами старой Европы и США-Японии
никогда не прекращалась конкуренция за
рынки. Европейцы старались по возможно-
сти ограничивать участие американского ка-
питала в базисных отраслях за исключением
ряда проектов ВПК, довольно жестко регла-
ментировали доступ товаров на свои рынки.
При этом их органично укрепляли советские
углеводороды.
Темпы экономического роста позволяли
рассчитывать, что с ликвидацией внешних
ограничений в виде блоковой борьбы на поло-
вине континента обновленная Европа будет в
состоянии предложить эффективную модель
вывода соединенного промышленного произ-
водства в лидеры, придать политической си-
стеме ЕС вес и самостоятельность, немысли-
мые в послевоенные годы.
Однако через 25 лет мы можем наблюдать
на месте современного Евросоюза неуклюжее,
косолапое образование, которое уверенно те-
ряет позиции в мировом ВВП, разбалансиро-
вано политически и с великим напряжением
справляется с чередой экономических кризи-
сов. О реальном лидерстве в решении миро-
вых задач не может идти и речи. Уровень само-
стоятельности в принятии решений немногим
выше нулевого, а внешняя политика зачастую
абсурдна.
НА ЗОЛОТО ПАРТИИ
На волне распада социалистической систе-
мы хозяйствования США и старая Европа
вступили в конкурентную гонку за новые
рынки с 550 миллионами потребителей, имея,
однако, разные стартовые условия. При преи-
муществе в виде налаженных контактов и даже
контрактов «европейский кооператив» не был
готов к такой экспансии административно и
юридически, поскольку единое экономическое
пространство требовало согласования множе-
ства шагов равных участников. США, опира-
ясь на развитую сеть международных финан-
совых институтов и репутацию «лидера демо-
кратического мира», сумели предложить не
столько выгодные контракты, сколько саму
концепцию реформирования экономик, ши-
рокий состав ранее подготовленных консуль-
тантов из числа второго поколения эмигриро-
вавших диссидентов, а также финансовую и
гуманитарную помощь.
Ко времени триумфального подписания в
1992 году Маастрихтских соглашений, офор-
мивших создание современного Европейского
союза, представители деловых кругов США,
консалтинговых агентств Всемирного банка,
МВФ и МБРР глубоко окопались в правитель-
ственных структурах бывшего СЭВ и СССР,
развернув масштабную работу по разгосу-
дарствлению и приватизации активов. Финан-
совая помощь трансформировалась в кредит-
ную нагрузку, гуманитарная – в доли в про-
мышленных секторах. Через систему акциони-
рования предприятий в энергетической
отрасли осуществлялся контроль над добычей,
транспортировкой и первичной переработкой
ресурсов.
Одним из важнейших факторов преиму-
щества США в конкуренции за новые рынки
стало установление контроля над долларовы-
ми активами стран советского блока (свыше
400 млрд), прежде всего СССР, которые ис-
пользовались ранее для закупки оборудова-
ния, проведения операций поддержки лояль-
ных режимов и т. п. Вывод и легализация
этого так называемого золота партии позво-
лили США не только определять ключевые
фигуры, но и минимизировать собственные
издержки по линии финансовой помощи и
кредитования.
В этой ситуации совершенно неудивитель-
но не только последующее стремление деловых
кругов старой Европы к торговле и участию в
производстве на новых развивающихся рын-
ках, но и включение их в валютную, внешнепо-
литическую и юридическую зону ЕС даже
путем послабления довольно жестких копенга-
генских и маастрихтских критериев членства.
Триединство в виде зоны пограничного контро-
ля, набора технических регламентов и центра
эмиссии с общей валютой давало конкурент-
ные преимущества, позволяя удешевить вы-
пуск продукции за счет притока квалифициро-
ванной и недорогой рабочей силы, кредито-
вать новичков только европейскими ресурса-
ми и в общих интересах, а также осуществлять
активное строительство промышленных про-
изводств на единой юридической и судебной
базе. Фактор собственной единой стандартиза-
ции и регламентации становился для ЕС свое-
образным зонтичным фильтром, который тор-
мозил ввоз дешевых (Юго-Восточная Азия)
или субсидируемых (США) промышленных
товаров, не нарушая нормативы международ-
ной торговли. Ввод новых рынков под такой
зонтик позволял вести с ними управляемую
торговлю на условиях протекционизма.
При всей теоретической выгодности и
внешней обоснованности подобного проекта
его практическая реализация упиралась в ко-
лоссальную работу по унификации законода-
тельства на всех уровнях, создание технических
регламентов, многочисленные интересы соб-
ственников и инвесторов в каждой конкретной
стране и необходимость негласного передела
рынка между крупными акционерами. Каж-
дый из этих процессов требовал финансирова-
ния (только непосредственно выпуск евро
стоил участникам свыше 340 млрд).
Дополнительную сложность представ-
ляли серьезные диспропорции между
фактическими и потенциальными участ-
никами интеграции. Ряд стран сохранял
высокий уровень бюджетного дефицита,
дотационный характер в важных отраслях
народного хозяйства, не подкрепленных
средствами собственных экономик. Меж-
дународная кредитная поддержка трати-
лась неэффективно, а ветхая инфраструк-
тура не была приспособлена к нормативам
ЕС и требовала обновления. Усилия по
нормализации военных конфликтов на
территории бывшей СФРЮ по «бархат-
ному» чехословацкому сценарию не дава-
ли результатов.
Путь от Маастрихтских до Амстер-
дамских соглашений отражает стремление За-
падной Европы наверстать упущенные воз-
можности на новых рынках за счет интенсифи-
кации процессов политической интеграции.
Маастрихтские соглашения устанавливали так
называемые три опоры Евросоюза: интеграция
ЕЭС, ЕОУС и Евроатома, единая внешняя по-
литика и безопасность, судебное и полицей-
ское сотрудничество (практическая реализация
шенгенских соглашений).
Если экономические критерии член-
ства были ограниченными и в целом от-
давались на откуп еврокомиссиям, то по-
литические представляли собой много-
томный нормативно-правовой базис,
центральную роль в котором играл во-
прос управления свободой перемещения.
Шенген становился своеобразной нажив-
кой для стран Восточной Европы. Голосо-
вание за него, которое, безусловно, под-
держивалось населением этих стран и рас-
сматривалось им как великое благо, влек-
ло за собой и неизбежные шаги по вводу
их экономик под зонтик регламентации.
Придание созданным в послевоенное
время институтам (советы, комиссии,
парламент) полноценного надгосудар-
ственного характера открывало элитам этих
стран окно для реализации амбиций через до-
ступ к административным и политическим
процессам на континенте. Ввод единой налич-
ной и безналичной валюты (евро) должен был
привязать новообращенных к европейскому
эмиссионному центру.
НА УСЛОВИЯХ НАТО
Анализ нормативно-правовой базы пока-
зывает, что если ЕС и создавался ради дости-
жения экономического могущества в конку-
рентной борьбе, то де-факто выстраивался он
вокруг Шенгена, через развитие и углубление
положений этих соглашений. Шенген превра-
тился из инструмента политики в символ «де-
мократических ценностей», «свободы», уводя
на второй план задачи «голой» экономики и
втягивая, как магнит, на орбиту ЕС «переход-
ные» государства.
Такой поворот действительно создавал по-
тенциальную конкурентную угрозу экономи-
ческому лидерству США. Если ЭКЮ имел
ограниченный функционал и использовался в
безналичных расчетах, то евро становился пол-
ноценным игроком, доля которого могла до-
стичь от 45 до 50 процентов мировых расче-
тов, и претендовал на роль реальной резервной
валюты, способной абсорбировать свободные
капиталы.
США в начале 90-х по описанным ранее
причинам не только не препятствовали разви-
тию ЕС, но и всячески поощряли его. Закре-
пление влияния на процессы евроинтеграции
осуществлялось через участие в ЕБРР (основан
в 1992 году), который наряду с международ-
ными финансовыми институтами осуществлял
программы кредитования крупных промыш-
ленных производств, их модернизацию. Одна-
ко поворот в сторону валютного объединения
в совокупности с масштабным регламентным
регулированием грозил США ограничением
их возможностей здесь. С 1996 по 1999-й со
стороны банковских и биржевых кругов Сое-
диненных Штатов, а также Великобритании
возрос поток критики относительно ввода об-
щеевропейской валюты, доходя до довольно
бурных дискуссий. Однако после югославско-
го конфликта он постепенно сошел на нет.
Дело в том, что если по основным направ-
лениям реализации «опор» Европой были до-
стигнуты практические шаги, то делегирова-
ние полномочий в области безопасности оста-
валось под вопросом, как и положение о соз-
дании общих силовых, армейских структур.
Приняв решение об агрессии в Югославии,
европейские круги смогли опереться только
на структуры НАТО под заботливым патро-
натом и непосредственным управлением
США. Глобальный конкурент Европы вновь
доказал ей свою незаменимость в решении ее
сугубо внутренних вопросов, оставив НАТО
безальтернативной силовой, а по сути внешне-
политической структурой ЕС. Из «трех опор»
Евросоюза одна теперь стояла на фундаменте
военной машины США. НАТО даже при от-
сутствии борьбы блоков не только не снизило,
но, наоборот многократно увеличило свое
влияние, став непосредственной частью поли-
тической системы Европы.
Демарш России в 2000–2003 годах, высво-
бождавшей из-под внешнего управления энер-
гетическую отрасль и способной в кооперации
с европейскими деловыми кругами реализовы-
вать масштабные проекты, заставил США еще
плотнее вторгнуться в сферу интеграционного
планирования в Европе. Террористические
атаки и подготовка к войне в Ираке позволили
сплотить европейские политические элиты. А
процесс расширения ЕС за счет новых стран-
членов приобрел форму откровенного «затал-
кивания» в ущерб ранее разработанным эконо-
мическим нормативам.
Усиление общеевропейской безопасности
стало приоритетом по отношению к осталь-
ным критериям. Еврокомиссиям предлагалось
закрыть глаза на такие мелкие огрехи, как бюд-
жетный дефицит потенциальных членов, необ-
ходимость масштабного дотирования отраслей
при переходе на новые регламенты и что не-
маловажно – на упорное нежелание дебютан-
тов отказываться от своих национальных
валют. Если первые расширения ЕС происхо-
дили преимущественно за счет стран с единой
экономической моделью, схожей логикой и
примерно равной потенциальной конкуренто-
способностью, то пятое (2004) включение де-
сяти новых государств выглядело как аванс.
Неудивительно, что главным критерием член-
ства в реальности стало выполнение программ
по присоединению к НАТО (Польша, Венгрия
и Чехия вступили в альянс несколькими года-
ми ранее).
Подготовка Лиссабонского договора вы-
лилась в создание на месте ЕС полноценного
квазифедеративного государственного обра-
зования с международной правосубъектно-
стью и приоритетом над национальной юри-
дической и судебной систем. При этом рав-
ные голоса в управлении этим государством
получили страны со слабой экономикой, не-
дотягивающие в этой сфере до критериев
членства (исключение – Польша). Почти по-
ловина состава еврокомиссий, парламента и
иных структур была сформирована за счет
вновь прибывших, однако политическая
элита этих стран была с 70–80-х выращена,
выучена и профинансирована Соединенными
Штатами.
Противостояние с Россией, которое при-
звано было отрезать Западную Европу от мас-
сового дешевого сырья, выгодных инвестиций
и проектов, то есть ослабить конкурентное
преимущество еврозоны перед ФРС США, те-
перь проводилось фактически на «конституци-
онной» основе. Лиссабонский договор 2007
года явился финальной точкой в процессе
формирования европейского сообщества, но
это было уже совсем не то объединение, кото-
рое создавали в Риме, Париже и Маастрихте.
Старая Европа, открыв границы и бюджеты,
поступившись суверенитетом, получила новые
рынки, но только прибыль от них она как не
видела ранее после развала СЭВ и СССР, так
не получала и теперь.
КООПЕРАТИВ «СТАРАЯ ЕВРОПА»
Прекрасно устроились и новые государ-
ства.
Поскольку требования технических регла-
ментов не совпадали с реальным состоянием
отраслей, ЕС вынужден их дотировать. Только
за четыре последних года дебютанты получили
160,14 миллиарда долларов дотаций, что со-
ставляет 41 процент увеличения их ВВП. Это
означает, что тот слабый прирост ВВП, кото-
рый демонстрируют новые члены ЕС (менее
трех процентов в год), наполовину формиру-
ется за счет прямого перетока денег из разви-
тых стран.
Поскольку нормативы по заработной плате
регулируются теперь наднациональными ин-
ститутами, старая Европа не может реально
удешевить стоимость рабочей силы, получае-
мой из этих стран. Приходится идти на разные
ухищрения, которые грозят производителям
штрафами. Рабочая сила массово покидает
страны Восточной Европы, но практической
выгоды от этого немного. Производители вы-
нужденно решают проблему за счет потока ле-
гальной и нелегальной миграции.
Реальный бюджетный дефицит покрывает-
ся траншами Европейского банка, который на-
полняют только семь стран из 28. При этом
новые члены могут играть на курсовых разни-
цах, поскольку многие из них от собственной
валюты в действительности не отказались.
США искусно перехватили европейскую
интеграционную инициативу. Сделав НАТО
неотъемлемой частью внешней политики ЕС,
потакая образованию квазигосударства с одно-
временным проталкиванием в управление
представителей постсоветской элиты, втягивая
ЕС в масштабный товарооборот и энергетиче-
ские проекты с Россией, а затем выставляя ре-
гламентные и санкционные барьеры, Соеди-
ненные Штаты добились поставленных задач.
Сегодня ЕС – аутсайдер в отношении показа-
телей промышленного роста.
Возможно, что в более или менее вялотеку-
щем режиме этот процесс «интеграции» про-
должался бы еще долгое время, если бы не же-
лание европейских деловых кругов сбить цену
на рабочую силу, воспользовавшись миграци-
онным потоком. Будучи не в состоянии управ-
лять наплывом беженцев, они взорвали мину
под краеугольным камнем ЕС – свободой пе-
ремещения. Вся идеологическая и норматив-
ная база современного европейского сообще-
ства выстроена вокруг этого фундамен-
тального принципа. Именно поэтому
внесение изменений в миграционные
нормы неизбежно вызывает сдвиги во
всей без исключения системе админи-
стрирования. А элиты Восточной Евро-
пы, сами того не осознавая, в своей под-
держке антимиграционных выпадов раз-
рушают основы своего нового мира.
Со стороны кажется, что пятисот-
миллионному ЕС нет проблемы перева-
рить один-два миллиона беженцев. В
реальности это оборачивается необходи-
мостью переформатировать все без ис-
ключения правовые основы существова-
ния. Понимая это, проамериканская
наднациональная элита всеми силами
стремится перевести стрелки на внеш-
ний фактор (Россию), и чем фатальнее
ситуация, тем агрессивнее и безапелляцион-
нее становятся санкции, абсурднее критика.
Сейчас Европа находится перед сложным
выбором: либо полностью запретить любые
миграционные потоки извне, сохранив Шен-
ген, либо распасться. При этом первый вари-
ант не несет никаких выгод для промышлен-
ных кругов. Он означает консервацию на низ-
ких показателях экономического роста, доти-
рование и аутсайдерскую позицию.
Для США стратегически выгодно как со-
хранение текущей ситуации в ЕС, так и его
распад без выхода стран из статуса членов и
партнеров НАТО. В любом случае за послед-
ние годы они сделали достаточно, чтобы на
континенте не выросло полноценное конку-
рентное образование, способное бросить Шта-
там вызов на мировых рынках.
Реинкарнация промышленной Европы воз-
можна только через распад ЕС в существую-
щем виде и новую сборку на основе не полити-
ческих, а экономических критериев и приори-
тетов. Это означает избавление от дотацион-
ных гирь, отмену санкций, формирование
отдельных от НАТО систем безопасности и
вооруженных сил, исключение альянса из
внешней политики. Странам Восточной Евро-
пы придется смириться с законодательно раз-
решенными резкими диспропорциями в зара-
ботной плате, обнулением дотаций, а также
начать бороться за реальные инвестиции.
Фактически это сборка нового образования
промышленно развитых стран Запада, в кото-
ром нет равных мест для стран бывшего СССР
и восточного блока. Такой возврат ЕС к исто-
кам нам, безусловно, выгоден, хоть и означает
продолжение противостояния с США, для ко-
торых связка Западная Европа – Россия – стра-
тегическая угроза. Надежды, возлагаемые на
администрацию Трампа, могут быть оправдан-
ны относительно общей военной разрядки, но
вряд ли стоит рассчитывать на уступку рыноч-
ных позиций.
России стоит продолжать поддерживать
традиционные промышленные круги Запад-
ной Европы, национальные финансовые альян-
сы, которые рано или поздно выдвинут новых
лидеров. К сожалению, на данном этапе ни их,
ни общей политической воли для пересборки
Евросоюза не прослеживается.
Реинкарнация
промышленной Европы
возможна только через
распад и новую сборку
на основе не политических,
а экономических критериев
Процесс расширения ЕС
приобрел форму
«вталкивания»
новых членов в ущерб
ранее разработанным
экономическим нормативам
ХОЛОПОМ
ПО ЕВРОПАМ
Начало на стр. 01
Скульптура лошади в Вене,
на улице Грабен символизирует распад Европы
ТЕНДЕНЦИИ
