11
ИСТОРИЯ
Владимир ЛИТВИНЕНКО,
доктор технических наук, профессор
29 сентября командующий генерал-
фельдмаршал Федор фон Бок провел совеща-
ние с командующими армиями и танковыми
группами. Войскам ставилась задача захва-
тить Москву к 7 ноября, до наступления
зимы. Фон Бок обещал Гитлеру, что русская
столица падет к этой дате. 30 сентября нача-
лась Московская битва – 2-я немецкая танко-
вая группа атаковала войска Брянского фрон-
та. 2 октября в наступление на позиции За-
падного и Резервного фронтов перешли три
полевые немецкие армии (2, 4 и 9-я), а также
две танковые группы (3 и 4-я).
«ПРОТИВНИК СЛОМЛЕН
И НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ВОССТАНЕТ!»
Эти слова, переданные германским радио
всему миру, Гитлер произнес 3 октября 1941 года
в Рейхстаге, объявляя о первых результатах «Тай-
фуна». Действительно, немецкое наступление на
Москву поначалу развивалось успешно: вермахт
превосходил обороняющиеся советские войска
как в численности (1 800 000 человек против
1 250 000), так и в воинском мастерстве.
В первые дни соединения группы армий
«Центр» прорвали оборону трех советских фрон-
тов и окружили 7 октября под Вязьмой – соеди-
нения и части 16, 19, 20, 24 и 32-й армий Запад-
ного и Резервного фронтов, 9 октября под Брян-
ском – 3, 13 и 50-й армий Брянского фронта.
8 октября глава пресс-службы гитлеровско-
го правительства обергруппенфюрер СС Отто
Дитрих объявил иностранным журналистам,
что в военном смысле советская Россия унич
тожена, 10 октября немецкая газета «Фольки-
шер беобахтер» писала: «Задачи наступления на
востоке полностью выполнены – враг разгром-
лен. Сталинские армии стерты с лица земли».
Генералы вермахта, участвовавшие в Мо-
сковской битве, и немецкие историки оценива-
ют результаты октябрьских побед гораздо
сдержаннее. Командующий 2-й танковой груп-
пой генерал-полковник Гейнц Гудериан в «Вос-
поминаниях солдата» писал о боях под Брян-
ском в первую неделю октября 1941-го: «Тя-
жесть боев постепенно оказывала свое влияние
на наших офицеров и солдат… На поле боя
командир дивизии (
4-й танковой.
–
В. Л.
) по-
казал мне результаты боев 6 и 7 октября, в ко-
торых его боевая группа выполняла ответ-
ственные задачи. Подбитые с обеих сторон
танки еще оставались на своих местах. Потери
русских были значительно меньше наших…
Возвратившись в Орел, я встретил там пол-
ковника Эбербаха, который также доложил
мне о ходе последних боев… Впервые со вре-
мени начала этой напряженной кампании у
Эбербаха был усталый вид, причем чувствова-
лось, что это не физическая усталость, а ду-
шевное потрясение. Приводил в смущение тот
факт, что последние бои подействовали на
наших лучших офицеров. Но зато в главном
командовании сухопутных войск и в штабе
группы армий царило приподнятое настрое-
ние. Именно в этом проявилась пропасть
между взглядами высшего командования и на-
шими, хотя в тот период 2-я танковая армия
ничего не знала о том, что высшее командова-
ние так сильно опьянено нашими победами».
Историк Клаус Рейнгардт в книге «Поворот
под Москвой» сообщает: «12 октября северо-
восточнее Брянска было окончательно замкну-
то кольцо окружения вокруг северной части
группировки противника. Однако значитель-
ным силам советских войск еще 8 октября уда-
лось прорваться и, несмотря на большие потери
(был ранен и командующий фронтом Еремен-
ко), 12, 13 и 14 октября выйти из окружения».
Сдержанность немцев в оценке «кот-
лов» под Брянском и Вязьмой объясня-
ется несоответствием результатов, до-
стигнутых в боях начала октября 1941
года, целям, намеченным командовани-
ем вермахта и группы армий «Центр».
Продолжить наступление на Москву
смогли лишь 11 дивизий, а 48 вели тяже-
лые бои с окруженными советскими
войсками (остальные прикрывали флан-
ги наступающей группировки). Бои в
«котлах» были упорными и продолжи-
тельными. Через неделю после окруже-
ния советских войск – 14 октября 1941
года в сводке главного командования
сухопутных войск вермахта (ОКХ) пере-
давалось: «Противник, окруженный…
западнее Вязьмы, полностью уничто-
жен». Но на ежедневных отчетных кар-
тах ОКХ Lage Ost еще более двух недель
показывалось, что от девяти до пяти не-
мецких дивизий продолжали вести бои с
«уничтоженным» противником.
«Брянский котел», по мнению Рейн-
гардта, «оттянул на себя до конца октября
основные силы 2-й общевойсковой и 2-й танко-
вой армий…Советские войска… своим сопро-
тивлением в решающей степени парализовали
наступление южного крыла группы армий
«Центр» и не позволили организовать быстрое
преследование. Бои в «брянском котле» не при-
несли немцам желаемого успеха». Бои шли до
23 октября, когда соединениям и частям 3, 13 и
50-й армий удалось с большими потерями вы-
рваться из окружения. Упорное сопротивление
окруженных войск позволило советскому ко-
мандованию восстановить оборонительные ру-
бежи на московском направлении. Поэтому
когда передовые части немцев достигли Мо-
жайской линии обороны, то их встретил, как
отмечает Рейнгардт, плотный заслон, о котором
ничего не знала немецкая разведка.
Действия советских войск на вяземском и
брянском направлениях сорвали операцию
«Тайфун». Стратегия блицкрига предполага-
ла, что у окруженных, лишенных управления
и снабжения войск противника будет сломле-
на воля к сопротивлению, и они быстро капи-
тулируют. Так было в Польше и во Франции.
Но в России, как справедливо заметил ан-
глийский историк Роберт Кершоу в книге
«1941 год глазами немцев. Березовые кресты
вместо железных», азбучные истины блицкри-
га «оказались поставлены с ног на голову от-
чаянным, доходившим порой до фанатизма
сопротивлением русских в, казалось, безна-
дежнейших ситуациях». Именно оно и при-
вело к тому, что «половина наступательного
потенциала немцев ушла не на продвижение к
поставленной цели, а на закрепление уже
имевшихся успехов».
Во второй половине октября по сравне-
нию с первой декадой месяца среднесуточный
темп наступления немецких войск упал в
8–10 раз (с 30–40 до 3–5 километров в сутки).
Наряду с возрастающим сопротивлением со-
ветских войск немцев сдерживали проблемы
снабжения и распутица.
В ожесточенных боях октября вермахт понес
большие потери. По свидетельству Мартина Га-
райса, в составе 1-го батальона 282-го пехотно-
го полка осталось лишь 148 человек, но «самую
кровавую дань отдал 290-й полк. В ротах чис-
ленный состав упал до 20 человек».
Пауль Карелл (псевдоним оберштурмбан-
фюрера СС Пауля Шмидта – исполнительно-
го директора службы новостей Третьего рейха
и руководителя пресс-департамента МИДа
Германии) в книге «Восточный фронт. Гитлер
идет на восток» тоже обсуждает большие по-
тери немецких войск в октябрьских боях. О
состоянии немецкого 46-го моторизованного
корпуса он рассказывает: «Потери оказыва-
лись огромными до того, что 3-й пехотный
полк мотопехотной дивизии СС «Рейх» при-
шлось расформировать, а уцелевший личный
состав перевести в состав полков «Дойчланд»
и «дер Фюрер», во 2-й роте пехотного полка
«Великая Германия» осталось 60 человек.
Шестьдесят из ста пятидесяти».
Не лучшим было положение войск 2-й не-
мецкой танковой армии, наступавшей на Тулу.
Ее командующий генерал-полковник Гейнц
Гудериан в мемуарах писал: «29 октября наши
головные танковые подразделения достигли
пункта в четырех километрах от Тулы. По-
пытка захватить город с хода натолкнулась на
сильную противотанковую и противовоздуш-
ную оборону и окончилась провалом, причем
мы понесли значительные потери в танках и
офицерском составе». Обстановку в соедине-
ниях 2-й немецкой танковой армии уточняет
Пауль Карелл: «По состоянию на 31 октября
3-я танковая дивизия на подступах к Туле рас-
полагала всего 40 танками из 150, имевшихся
в наличии изначально».
Командование группы армий «Центр» счи-
тало боеспособность Красной армии невысо-
кой. Однако большие потери войск, низкий уро-
вень организации материально-технического
снабжения, в том числе боеприпасами и топли-
вом, вынудили фон Бока в конце октября 1941
года приостановить наступление.
«ТАЙФУН» СДУЛСЯ
30 октября 1941 года фон Бок подписал
приказ о втором наступлении на Москву, но
начать смогли лишь 15 ноября. До этого не-
мецкие части приводили себя в порядок, по-
полнялись боеприпасами, топливом и други-
ми материальными средствами. По плану на-
ступления вермахт должен был окружить со-
ветскую столицу двойным кольцом. Штурма
не намечалось: еще 8 октября 1941 года Гит-
лер приказал после завершения окружения
Москву стереть с лица земли и затопить.
Ноябрьское наступление вермахта уже не
было столь успешным. Сказалась эйфория
командования в связи с октябрьским окруже-
нием советских войск. Гитлер и стратеги вер-
махта в целом переоценили свои боевые воз-
можности. Ориентируясь на декадные сводки
войск о потерях, командование полагало, что
убыль наступающих войск была незначитель-
ной и боеспособность – высокой. Поэтому
фон Боку не выделили дополнительных сил и
средств для пополнения и усиления: в ноябре
1941 года резерв группы состоял лишь из
охранной дивизии и нескольких полицейских
батальонов. Реальная же боеспособность
группы армий существенно снизилась – люд-
ские потери были значительно больше, чем
указывалось в донесениях войск.
Но основным просчетом была недооценка
противника. «Главным образом в том, что каса-
ется людских ресурсов, боевых качеств военно
служащих Красной армии и их морального
духа», – констатирует Пауль Карелл. Руковод-
ство вермахта ошибочно считало, что советские
войска были практически уничтожены под
Вязьмой и Брянском и Красная армия не в
силах серьезно сопротивляться. В действи-
тельности сопротивление советских войск
непрерывно усиливалось.
Потери наступающих быстро росли:
137-я пехотная дивизия, по информации
бывшего начальника оперативного отде-
ла штаба Вильгельма Мейер-Детринга,
только за четыре дня – с 13 по 16 ноября
потеряла убитыми и ранеными (не счи-
тая потерь из-за обморожений) 1060
бойцов, среди них 34 офицера, включая
пять командиров батальонов.
Бывший начштаба 4-й немецкой
армии генерал Гюнтер Блюментрит в
статье о Московской битве сообщает: «В
большинстве пехотных рот численность
личного состава достигала всего 60–70
человек (
при штатной численности 150
человек. –
В. Л.
)». Во 2-й танковой армии,
по данным Гудериана, в это же время
боевой состав пехоты сократился в сред-
нем до 50 человек в каждой роте.
21 ноября фон Бок записал в дневнике:
«По числу дивизий, если судить об этом за
зеленым столом, соотношение сил не хуже,
чем обычно. Но снижение боеспособности – в
отдельных ротах осталось от 20 до 30 человек,
большие потери в командном составе и перена-
пряжение людей в сочетании с холодами дают
практически совершенно иную картину».
Боеспособность немецких войск резко
снизилась, в том числе из-за гибели большого
числа опытных солдат. 23 ноября начальник
Генштаба сухопутных войск генерал-
полковник Франц Гальдер отметил в своем
дневнике: «Таких сухопутных войск, какими
мы располагали к июню 1941 года, мы уже
никогда больше иметь не будем».
Но командование вермахта продолжало
жить иллюзиями и о реальном состоянии со-
ветских войск имело совершенно неверное
представление. 30 ноября командующий су-
хопутными войсками генерал-фельдмаршал
Вальтер фон Браухич выговаривал фон Боку:
«Фюрер уверен, что русские находятся на
грани полного коллапса. Он желает услышать
от вас конкретные слова, фельдмаршал фон
Бок, когда этот коллапс станет реальностью».
2 декабря 1941 года Гальдер сделал запись в
дневнике: «Противник достиг пика своей спо-
собности держать оборону. У него больше нет
подкреплений». В этот же день, когда до нача-
ла контрнаступления Красной армии остава-
лось всего трое суток, в разведсводке отдела по
изучению иностранных армий на востоке
утверждалось: «Русское командование в насто-
ящее время не располагает резервами и поэто-
му предпринимает попытки, введя в бой все
имеющиеся в распоряжении силы, приостано-
вить наступление немецких войск». 4 декабря
этот же отдел пришел к выводу: «Боеспособ-
ность противника не настолько велика, чтобы
без значительного подкрепления можно было
предпринять крупное наступление».
«Решающее» наступление фашистов на
Москву полностью выдохлось к началу декаб
ря – группа армий «Центр» исчерпала свои
возможности. Генерал пехоты Курт Типпель-
скирх в книге «История Второй мировой
войны» пишет: «4 декабря была предпринята
отчаянная попытка еще раз бросить армии в
наступление. После захвата небольших участ-
ков соединения 4-й армии на следующий день
отошли на свои исходные позиции, 2-я танко-
вая армия также прекратила наступление
после того, как ей не удалось захватить Тулу,
которая была у нее как бельмо на глазу. Ни
один приказ уже не мог двинуть вперед эти
войска… 6 декабря был дан приказ прекра-
тить наступление. Войска должны были удер-
живать захваченные позиции».
Пауль Карелл так подвел итоги операции
«Тайфун»: если в октябре группа армий
«Центр» состояла из 78 дивизий, их количе-
ство к декабрю сократилось до 35. То есть ее
боеспособность снизилась более чем наполо-
вину: у войск не было сил не только насту-
пать, а уже и обороняться.
К этому времени Ставка Верховного глав-
нокомандования РККА сумела сосредоточить
под Москвой большое количество войск, нео-
жиданно для немцев начать наступление и до-
биться победы. Американский историк Дэвид
Гланц по этому поводу заметил: «Наступле-
ние, организованное Ставкой под Москвой
как раз в то время, когда, по оценкам немец-
кой разведки, Красная армия уменьшилась до
«нескольких последних батальонов», захвати-
ло вермахт врасплох своей внезапностью и за-
ставило отступить чуть ли не в панике».
Наступление в то время,
когда, по оценкам
немецкой разведки,
Красная армия уменьшилась
до «нескольких батальонов»,
захватило вермахт
врасплох и заставило
отступить чуть ли
не в панике
«НИ ОДИН ПРИКАЗ
УЖЕ НЕ МОГ ДВИНУТЬ ВПЕРЕД ЭТИ ВОЙСКА»
В начале сентября 1941 года Гитлер
подписал директиву № 35
о переходе группы армий «Центр»
в генеральное наступление
на Москву (операция «Тайфун»).
АРХИВ
ПАРАЛИЧ
ВЕРМАХТА
Вадим КУЛИНЧЕНКО,
капитан 1-го ранга в отставке
В своих воспоминаниях Г. К. Жуков пишет:
«Большие потери гитлеровских войск, затяжной
характер, который приняла операция «Тайфун»,
ожесточенное сопротивление советских воинов
– все это резко отразилось на боеспособности
немецко-фашистских войск, породило в их
рядах растерянность и неверие в успех». Все
верно. Но обратим внимание на следующую
фразу оттуда же: «В этих условиях готовилось
контрнаступление под Москвой. Сама идея его
возникла еще в ноябре. В ходе оборонительных
сражений она окончательно сложилась, стала
важнейшим и постоянным элементом замыслов
и расчетов Ставки советского Верховного глав-
нокомандования».
О том, что общего замысла фактически не
было, многое получилось спонтанно, из отдельных
контрударов, поведал сам Жуков, беседуя с воен-
ными историками. «Под Моск
вой контрнаступление выли-
лось из контрударов. Его раз-
витию, конечно, способствова-
ли ввод новых соединений и
удары авиации по войскам
противника. Были ли у нас в
штабе фронта и в Ставке разго-
воры о контрнаступлении?
Такие разговоры, конечно, ве-
лись. Например, заместитель
начальника Генерального штаба
Василевский вел разговор с ко-
мандующим войсками Калинин-
ского фронта Коневым о том,
что этому фронту надо тоже
включаться в контрнаступление.
Этот разговор, как видите, носит
чисто агитационный характер и свидетельствует о
том, что заблаговременно разработанного плана
не было ни в штабе Калининского фронта, ни в
Ставке Верховного главнокомандования. Насколь-
ко мне помнится, Калининскому фронту никаких
средств усиления не передавалось».
По словам Жукова, в первой половине декаб
ря «контрнаступление на флангах фронта разви-
валось весьма успешно. Например, на левом
крыле перед войсками 10 и 50-й армий и группы
Белова противник временами просто бежал. По-
иному складывалась обстановка на центральном
участке фронта. Здесь мы его медленно выталки-
вали. И это объяснялось тем, что в армии, дей-
ствовавшие в центре фронта, мы не дали ни
одного солдата, ни одного пулемета, ни одной
пушки. Все, что нам поступало из резерва Ставки
Верховного главнокомандования, мы передавали
во фланговые группировки. Мы стремились в
максимальной степени ослабить и обескровить
танковые армии противника и выйти на фланги и
в тылы группы армий «Центр».
О том, что контрнаступление созрело, но не
было подготовлено, свидетельствует и объясни-
тельная записка от 30 ноября 1941 года коман-
дующего Западным фронтом Жукова И. В. Ста-
лину. В ней было сказано: враг выдохся и надо
начинать.
А как виделась ситуация с другой стороны?
Фельдмаршал фон Бок констатировал:
«1. Осенняя грязь. Передвижение частей и
подвоз припасов были фактически парализова-
ны жидкой грязью, затопившей дороги.
2. Провал с железными дорогами. Неадекват-
ное обслуживание, нехватка вагонов, локомотивов
и квалифицированного технического персонала.
Неспособность локомотивов, оборудования и на-
скоро отремонтированных станционных сооруже-
ний функционировать в условиях русской зимы.
3. Недооценка способности
противника к сопротивлению, а
также его резервов в плане лич-
ного состава и материальной
части.
В результате воспользовать-
ся плодами победы под Вязьмой
нам не удалось».
Удары советских войск свели
на нет все ранее достигнутые ре-
зультаты операции «Тайфун».
Немцы в ноябре перед вторым
ударом почувствовали твердость
русской обороны и поняли, что,
возможно, не смогут ее пробить.
Генерал-полковник Гальдер запи-
сал в дневнике: «Если разверну-
тое сейчас наступление не будет
иметь успеха, то Москва станет вторым Верденом,
то есть сражение превратится в ожесточенную
фронтальную бойню». Так и произошло.
Заслуга нашего командования в том, что был
верно определен момент усталости немецко-
фашистских войск и, несмотря на отсутствие
единого замысла и плана, перешли от отдельных
контрударов в общее наступление.
Решающим фактором в достижении победы
в контрнаступлении под Москвой (враг превос-
ходил нас в военном отношении в 1,5 раза) явил-
ся высокий моральный дух красноармейцев. Ан-
глийский военный теоретик и историк Бэзил Лид-
дел Гарт подчеркивал: «Эта победа была одержа-
на прежде всего мужеством и стойкостью
русского солдата, его способностью выносить
тяготы и непрерывные бои в условиях, которые
прикончили бы любую западную армию».
«
В конце ноября
1941 года Г. К. Жуков
доложил
в Ставку – враг
под Москвой
выдохся, можно
начинать
наступление
»
В СОРОК ПАМЯТНОМ ГОДУ
ВРАГ ВЫДОХСЯ
И НАДО НАЧИНАТЬ
«Заблаговременно разработанного плана контрнаступления не было ни в
штабе Калининского фронта, ни в Ставке Верховного главнокомандования»
gravestone.com
