Арабские фонды финансируют не только строительство
мечетей и исламских университетов. По оценкам экспер-
тов, в Казахстане сегодня действуют радикальные группи-
ровки, получающие деньги от богатых монархий Персид-
ского залива. В их числе «Исламское движение Узбекиста-
на», «Джамаат моджахедов Центральной Азии», «Хизб-ут-
Тахрир», киргизские группировки «Таблиги джамаат» и
«Жайшуль Махди», а также уйгурские «Исламское движе-
ние Восточного Туркестана», «Организация освобождения
Восточного Туркестана», «Шарк Азатлык Ташкилати».
Чтобы не привлекать к ним излишнего внимания обще-
ственности, судебные процессы над исламистами в Казах-
стане нередко проводятся в закрытом режиме.
САЛАФИТСКАЯ «ГРИБНИЦА»
События в Актюбинске сделали актуальным вопрос о
том, сколько же салафитов в Казахстане. Вскоре после
теракта председатель комитета по делам религий Галым
Шойкин на заседании дискуссионного клуба «Эксперт»
заявил примерно о 15 тысячах салафитов, уточнив, что
точной информацией не владеет никто. Фактически при-
веденные им цифры означают, что салафизм давно вышел
за границы локальной проблемы, характерной для запад-
ных областей, и обрел общенациональный характер.
Салафиты живут преимущественно в южных и запад-
ных регионах страны, где преобладает казахское населе-
ние. Но ситуация развивается по-разному. В западных об-
ластях не сложились сильные институты традиционного
ислама. Поэтому там, где много новообращенных мусуль-
ман, салафизм получил более широкое распространение.
Сказалась и близость к российскому Северному Кавказу,
где радикальный ислам пустил корни еще в 90-е годы. В
одной только Актюбинской области, по данным местного
департамента комитета национальной безопасности, на-
считывается 1565 салафитов – более 1/10 от их общей
численности по республике.
В северных и северо-восточных преимущественно рус-
скоязычных областях салафитов на порядок меньше. Но в
последнее время они появляются и там, где их ранее не
было. В Павлодаре, по данным областной администра-
ции, насчитывается около 100 сторонников салафизма, а
в Кокчетаве – более 300.
Социальный облик салафитов довольно типичен. К
примеру, в Кокчетаве это в большинстве казахи от 18 до
45 лет. Доля радикалов, готовых взять в руки оружие,
оценивается департаментом КНБ Актюбинской области
в 5,8 процента, то есть 90 человек. Если учесть, что в
подготовке теракта в Актюбинске изначально участвова-
ли 45 боевиков, следует признать: оценки чекистов не
так уж далеки от реальности. В северных и восточных
регионах Казахстана радикальных исламистов, как счи-
тает местная власть, нет. Но причина этого может быть
в том, что их пока мало и они, не имея прочных пози-
ций, предпочитают действовать осторожно, не провоци-
руют власти слишком радикальными проповедями или
действиями.
Одна их весомых причин распространения радикаль-
ного ислама – социально-экономические проблемы. В
Восточно-Казахстанской области, например, самое боль-
шое число салафитов зарегистрировано в Аягозском рай-
оне, где 53 процента жителей безработные, а 96 процен-
тов населения – этнические казахи.
Вызывает тревогу растущее влияние салафизма среди
элитных групп общества. По словам главы Восточно-
Казахстанской области Даниала Ахметова, десятки госслу-
жащих по пятницам в рабочее время активно ходят в мече-
ти, а Духовное управление мусульман Казахстана отмечает
наличие сторонников салафитских взглядов в политиче-
ской, экономической и культурной элитах республики.
НЕПРОТИВЛЕНЦЫ ПОНЕВОЛЕ
Официальная линия США, а также деятельность
контролируемых ими неправительственных организаций
в Казахстане фактически направлены на защиту ради-
кальных исламистов от чрезмерных, по их мнению, ре-
прессивных действий со сто-
роны государства. Причем
ведется эта политика под
лозунгом противодействия
терроризму.
Как известно, в этой сфере
Штаты с Казахстаном актив-
но сотрудничают. 15–18 авгу-
ста Астану посетила замести-
тель госсекретаря по вопро-
сам гражданской безопасно-
сти, демократии и прав
человека Сара Сьюэлл. Офи-
циально она приехала обсу-
дить совместные меры противодействия экстремизму и
ознакомиться с положением дел. В заявлении для прессы
Сьюэлл отметила, что рост популярности радикального
ислама вызван прежде всего коррупцией, плохим каче-
ством госуправления и репрессивной политикой властей.
Что касается мер, предложила строить борьбу с радикала-
ми на принципах непричинения вреда, борьбы с корруп-
цией и защиты прав человека.
Аналогичные цели косвенно преследуют работающие
в Казахстане американские НПО. Все республиканские
программы Благотворительного фонда Сорос-Казахстан
(«Права человека», «Прозрачность и подотчетность»,
«Медийная», «Молодежная», инициативы «Публичная по-
литика», «Местный бюджет») способствуют созданию
условий, не препятствующих или же благоприятствую-
щих распространению нетрадиционного ислама, а также
формированию в обществе толерантного к нему отноше-
ния. Негативную реакцию Фонда Сороса вызывает, на-
пример, доминирование на медийном рынке государства,
ограничивающего «свободное» информационное про-
странство. Очевидно, что без госконтроля распростра-
нять радикальные идеи было бы намного проще.
Показателен также интерес к изучению ислама, оно
при помощи западных фондов ведется на серьезном тео-
логическом уровне. В этом году Фонд Сороса профинан-
сировал масштабное социологическое исследование «Эт-
норелигиозные идентификации казахстанской молодежи».
В ходе опроса у 1404 человек 15–29 лет, проживающих во
всех 14 регионах республики, выявлен высокий уровень
религиозности (71%), которая, правда, во многом носит
поверхностный, обрядово-бытовой характер. Но в отсут-
ствие сильных институтов традиционного вероучения это
благоприятствует распространению радикального ислама.
Его пропагандисты умело пользуются низким уровнем
образования большинства населения.
Примечательно, что стремление американцев навязать
модель ненасильственного противодействия радикалам не-
редко находит отклик у казахстанских властей. Так, 14
октября министр по делам религий и гражданского обще-
ства Нурлан Ермекбаев заявил, что с салафизмом можно
бороться без законодательного запрета, перевоспитывая
его последователей в духе традиционного ислама. Правда,
до сих пор такие попытки большого успеха не имели.
НЕСТАБИЛЬНАЯ ПЕРСПЕКТИВА
За годы, прошедшие после распада СССР, салафизм
успел стать в Казахстане достаточно массовым явлением,
хотя и не приблизился пока к тому, чтобы трансформиро-
вать под себя все общество. Но поскольку формально он
до сих пор разрешен, а эффективных методов противо-
действия не найдено, исключать дальнейший рост его
влияния нельзя. В перспективе эти процессы могут при-
вести к последствиям, которые окажут на Казахстан нега-
тивное воздействие.
Прежде всего распространение салафизма наверняка
приведет к снижению внутренней стабильности, ставшей
одним из главных достижений независимости. Салафит-
ские ячейки представляют собой благодатную почву для
распространения джихадиз-
ма, уже несколько раз про-
являвшего себя в Казахста-
не. Кроме того, рост влия-
ния радикалов способен
вызвать раскол мусульман-
ской общины, что приведет
к усилению социальной на-
пряженности.
Ничего хорошего казах-
станский салафизм не сулит
и России. Рост его влияния
в западных и северных обла-
стях республики создает
угрозу соседним российским регионам Поволжья, Урала
и Западной Сибири, где сконцентрирована значительная
часть населения, промышленного и сельскохозяйственно-
го производства. Усиление радикалов неизбежно спрово-
цирует волну эмиграции русского и русскоязычного на-
селения, что грозит лишить Казахстан статуса самой сла-
вянской страны региона, еще более усилив тем самым
процессы его исламизации. В результате мы можем полу-
чить на казахстанской границе огромную зону нестабиль-
ности, которая будет отвлекать на себя силовые ресурсы с
других направлений.
На сайте vpk-news.ru есть расширенная версия этой статьи
Усиление радикалов
неизбежно спровоцирует
волну эмиграции русского
и русскоязычного населения
03
ГЕОПОЛИТИКА
ЦЕЛИНА ИСЛАМИСТОВ
На границе с Казахстаном
может возникнуть зона
нестабильности
REUTERS
