08
«ОБОРОНКА»
№ 49 (664) 21–27 декабря 2016 года
АКТИВЫ
Александр ХРАМЧИХИН,
заместитель директора
Института политического
и военного анализа
Боестолкновения в Донбассе и на
Ближнем Востоке показывают, что в
классической войне стороны несут
огромные потери в бронетехнике,
причем если в танках просто очень
большие, то в БМП и БТР – ката-
строфические. Выход из данной си-
туации только один – усиление ак-
тивной и пассивной защиты, создание
БМП на базе танка. До сих пор по
этому пути шла только одна страна в
мире – Израиль, что вполне логично.
Азиатские армии, на которые в этом
плане была очень похожа советская,
традиционно стремятся выполнить
боевую задачу, не считаясь с собствен-
ными потерями. Но даже такой ценой
решают ее далеко не всегда. Совре-
менная Европа и в несколько мень-
шей степени США демонстрируют
другую крайность – паническую бо-
язнь потерь, ради предотвращения
которых войска легко отказываются
от выполнения даже очень важной
боевой задачи. Израиль до сих пор
представлял собой некую золотую се-
редину – стремление к минимизации
потерь при обязательном выполне-
нии задачи. Поэтому и стал пионером
в создании «танковых БМП» сначала
на базе старых Т-55 и «Центурионов»,
затем – современной «Меркавы».
Второй в этом смысле оказалась Рос-
сия, разработавшая проект «Армата».
Ничего подобного в нашей военной
истории не было: во-первых, созда-
ние нового поколения бронетехники
(раньше почти всегда мы были дого-
няющими), во-вторых, совершенно
нетрадиционный для нас подход к со-
хранению жизни военнослужащих.
При этом важно отметить: как
показывает опыт, количество не менее
важно, чем качество. Техники долж-
но быть очень много, иначе ее приоб-
ретение бессмысленно как в военном,
так и в экономическом плане. Ны-
нешняя европейская практика закупки
новой техники микроскопическими
партиями – вопиющее по своей бес-
смысленности разбазаривание денег.
Лучше не закупать ничего. «Армат»
должно быть приобретено для Сухо-
путных войск РФ по нескольку тысяч
Т-14 и Т-15. В связи с этим возникает
вопрос о целесообразности закупок
БМП «Курганец» и БТР «Бумеранг».
Возможно, они хороши, но построе-
ны по традиционным концепциям,
которые, как сказано выше, ведут к
огромным потерям как в самих БМП-
БТР, так и в перевозимой ими пехоте.
Не проще ли отказаться от этих
машин, бросить все силы и средства
на «Армату»?
«БОГУ» НЕ ХВАТАЕТ ДАЛЬНОСТИ
Опыт текущих конфликтов сви-
детельствует, что артиллерия отнюдь
не утратила роли «бога войны», при
этом реактивная становится важнее
ствольной, поскольку обеспечивает
гораздо больший поражающий эф-
фект. Россия имеет уникальное ору-
жие – огнеметную РСЗО ТОС-1, ко-
торая по своим убойным свойствам
не уступает ядерному заряду малой
мощности, только без всех его побоч-
ных эффектов вроде проникающей
радиации и радиоактивного зараже-
ния местности. К тому же эта машина
обладает повышенной боевой устой-
чивостью, поскольку создана на
шасси танка. Ахиллесова пята ТОС-1
– маленькая дальность стрельбы
(всего шесть километров даже для
ТОС-1А). Устранение этого недостат-
ка могло бы обеспечить Российской
армии значительное повышение ог-
невой мощи как в классических, так и
в противопартизанских войнах.
Наконец, исключительно велика
роль средств связи, разведки и управле-
ния. Россия сейчас стремительно навер-
стывает отставание в этих областях от
США, Израиля, отчасти и от Китая, од-
нако сделать предстоит еще очень
много. В частности, необходимо совме-
щение всехАСУвидовВСиродов войск
в единую систему.
КРЫЛЬЯ КОРОТКИ
Потери в авиации в нынешних вой-
нах гораздо меньше, чем в бронетехни-
ке, однако ее количество ничуть не
менее важно. Во-первых, летательные
аппараты все равно выбывают из
строя, а если они есть у обеих сторон
конфликта, потери многократно воз-
растут. Во-вторых, пусть даже против-
ник авиации не имеет, но и у нас ее не
хватает, что естественным образом
ограничивает результат. Лучше всего
это видно в Сирии. Если бы наша ави-
ационная группировка в этой стране
была более мощной в количественном
отношении, не последовало бы, на-
пример, второй сдачи Пальмиры.
Таким образом, если бронетехнику
надо закупать тысячами единиц, то са-
молеты и вертолеты – сотнями.
За последние годы для ВКС РФ
приобретено порядка 90 фронтовых
бомбардировщиков Су-34, не менее
20 истребителей-бомбардировщиков
Су-30М2 и около 80 Су-30СМ, более
50 истребителей Су-35С, свыше 80
ударных вертолетов Ка-52, 90 Ми-
28Н и 50Ми-35М. Производство всех
этих машин продолжается, но во всех
ПЕРЕКУЕМ НА «АРМАТЫ»
Прогнозировать, какие
вооружения и в каком
количестве получат ВС
РФ в новом году, довольно
сложно – это зависит
от множества экономических
и политических факторов,
а также от ситуации
на конкретных предприятиях
ОПК. Поговорим о том,
что нужно приобрести
для ВС РФ, а без чего
можно обойтись.
БРОНЕТЕХНИКУ НАДО ЗАКУПАТЬ ТЫСЯЧАМИ,
САМОЛЕТЫ И ВЕРТОЛЕТЫ –СОТНЯМИ
Ожидания обвального снижения экспорта вооруже-
ний из-за сокращения доступных рынков ВТС (по мере
перехода самых крупных покупателей – Китая и Индии –
на собственные или в лучшем случае совместные проек-
ты), морального устаревания советского задела, проблем с
финансово-кредитным сопровождением сделок и после-
продажным обслуживанием.
Хронические ценовые конфликты между заказчиком и
исполнителем, парализующие исполнение ГОЗ не только
на этапе контрактации, но и на всех стадиях исполнения.
К перечисленному стоит добавить общеизвестные
структурные дисбалансы в оборонной промышленности,
накапливавшиеся весь постсоветский период: устаревшие
основные фонды и переразмеренные активы, кадровое
старение и вымывание квалифицированного персонала,
низкая или отрицательная рентабельность, утрата ряда
ранее освоенных технологий, пробелы в нижних звеньях
кооперации и т. д. Неудивительно, что на момент старта
ГПВ-2011–2020 было широко распространено убежде-
ние, что промышленность просто не справится с резко
возросшим, мобилизационным по сути госзаказом. Имен-
но в этом состоял один из основных кудринских аргумен-
тов против повышения оборонных расходов.
С высоты 2016 года можно сказать, что худшие опасе-
ния не подтвердились. Достаточно сравнить объем выпу-
ска промышленной продукции ОПК в 2011-м с ожидае-
мыми данными по 2016-му. Увеличение – в 2,6 раза. И дело
не только в возросшем гособоронзаказе, но и в наращива-
нии экспорта. Согласно докладу Стокгольмского междуна-
родного института исследования проблем мира (SIPRI),
опубликованному в 2016 году, «экспорт российских воору-
жений за последние пять лет увеличился на 28 процентов
по сравнению с предыдущим пятилетним периодом».
Что же касается самого ГОЗ, ключевым моментом
стало то, что прибавление объемов промышленность
смогла встретить ростом дисциплины исполнения. В фи-
нансово благополучном 2011-м выполнение ГОЗ на 80
процентов воспринималось как большой успех. В 2014-м
ГОЗ был выполнен на 95 процентов, в 2015-м – на 97
процентов. Данные по 2016-му пока не приводятся, но в
конце сентября на Военно-промышленной конференции
в Санкт-Петербурге представители Минобороны говори-
ли о некотором превышении графика выполнения ГОЗ
по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Не менее важно, как отметил президент в своем Посла-
нии, что наращивание объемов сопровождается суще-
ственным ростом производительности труда (ожидаемый
по итогам 2016 года – 9,8 процента).
Эти достижения стали возможны не только благодаря
пресловутому «ручному режиму» управления, но и вслед-
ствие решения ряда системных проблем ОПК. Разумеет-
ся, решение в данном случае не означает окончательный
результат, а скорее – процесс с позитивной динамикой по
каждому из наиболее сложных направлений. Перечислим
некоторые из них.
СИСТЕМА КОНТРАКТАЦИИ
Противоречия в этой сфере, о которых говорилось
выше, были во многом продиктованы несовершенством
законодательной базы. Важным шагом по ее реформиро-
ванию стало принятие в декабре 2012-го федерального
закона «О государственном оборонном заказе». Он сделал
систему контрактации более гибкой – допускающей раз-
ные модели ценообразования; более комплексной – ори-
ентированной на весь цикл закупок, включая планирова-
ние, размещение, выполнение контракта; более сбаланси-
рованной в части регулирования минимальной и макси-
мальной рентабельности. Во многом именно благодаря
этому укрепилась дисциплина исполнения ГОЗ.
Заметно выросла после принятия закона и доля долго-
срочных контрактов в ГОЗ (2012 год – 33 процента, 2013
год – уже 48 процентов), что представляется весьма важ-
ным с точки зрения экономии на масштабе, планирова-
ния инвестиций, снижения стоимости заемных средств.
Следующая волна реформирования правил контрак-
тации была призвана повысить финансовую дисциплину
исполнителей ГОЗ. С 1 сентября 2015 года вступил в
силу пакет поправок, разработанных Министерством
обороны. Новые требования ужесточили правила бан-
ковского сопровождения ГОЗ (отдельные счета на каж-
дый контракт, жесткие требования по расходованию
средств, ограниченный круг уполномоченных банков) и
были весьма настороженно встречены представителями
промышленности. Разговоры о неизбежном срыве гос
оборонзаказа звучали с их стороны пусть и неофициаль-
но, но весьма настойчиво. Некоторые из новых правил
действительно выглядели непродуманными. Однако
спустя полтора года можно зафиксировать, что и в этом
случае худшие опасения не сбылись. Во многом благо-
даря той работе по взаимной адаптации новых требова-
ний закона и реалий оборонной промышленности, кото-
рая велась на протяжении этих полутора лет коллегией
Военно-промышленной комиссии и Министерством
обороны (в данный момент на выходе уже второй пакет
корректив, призванных сделать новые правила игры
более продуманными и исполнимыми).
Спорыпоповодуновогорежимабанковскогосопровож
дения ГОЗ продолжаются. Однако уже сегодня очевиден
важный итог: этот режим качественно повышает уровень
информированности государства о том, что происходит в
системе ГОЗ, и позволяет хотя бы отчасти поставить под
контроль рост издержек. Но важно, что сам по себе он не
создает рыночных стимулов к их сокращению.
Поэтому сегодня ключевым вопросом с точки зрения
повышения эффективности расходов по ГОЗ становится
система ценообразования. В существующем виде она сти-
мулирует предприятия к завышению затрат. Рост издер-
жек при применении фиксированного норматива рента-
бельности позволяет предприятию увеличивать прибыль
в абсолютном выражении. И наоборот, снижение себе-
стоимости оказывается невыгодно, так как в последую-
щих периодах вся экономия изымается заказчиком.
Понятно, что в силу объективных особенностей ОПК
как квазирыночного сектора найти альтернативу ценообра-
зованию по принципу «затраты плюс» довольно сложно.
Однако можно и нужно искать варианты для ее корректи-
ровки. Дмитрий Рогозин поставил такую задачу на Военно-
промышленной конференции в конце сентября этого
года, и сегодня соответствующие предложения уже
рассматриваются в коллегии ВПК.
ПЕРЕВООРУЖЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
По данным Минпромторга на 2012 год,
доля устаревшего оборудования (возраст более
20 лет) в станочном парке превышала 65 про-
центов. Для решения этой проблемы прави-
тельствомбыли утвержденыпять государствен-
ных программ, связанных с развитием элект
ронной и радиоэлектронной, авиационной,
ракетно-космической промышленности,
судостроения, атомного энерго-
комплекса. Основную роль в
техническом перевооружении
сыграла ФЦП «Развитие
оборонно-промышленного
комплекса Российской Феде-
рации на 2011–2020 годы».
Многие предприятия дей-
ствительно оказались обеспе-
чены современным техноло-
гическим оборудованием (до
2020 года масштаб обновле-
ния составит порядка 100
тысяч единиц). В этой связи,
однако, стоит отметить две со-
путствующие проблемы.
Во-первых, прямые суб-
сидии на модернизацию про-
изводства не лучшее решение
с точки зрения системы сти-
мулов для руководителей
ОПК. То, что оплачивает не-
посредственно государство,
не всегда адекватно оценива-
ется и просчитывается с
точки зрения эффективности.
Проведение технического пе-
ревооружения предприятий
через ФЦП было необходи-
мым, но вынужденным реше-
нием в ситуации накопленно-
го износа фондов и низкой реальной рентабельности ком-
паний. В перспективе основной центр тяжести в решении
этой задачи должен переноситься на максимальный учет
инвестиционной составляющей в контрактах. В своей пред-
выборной статье 2012 года «Быть сильными: гарантии на-
циональной безопасности для России» Владимир Путин
отметил, что «закупочная цена… должна быть… достаточ-
ной не только для окупаемости предприятий, но и для вло-
жений в их развитие и модернизацию». На момент написа-
ния статьи это звучало как задача на вырост для все той же
системы ценообразования, и сейчас, когда она отработана,
а отношения заказчика и исполнителя нормализованы, на-
ступает вполне подходящий момент для решения.
Во-вторых, можно лишь сожалеть о том, что довольно
масштабная программа поддержки технического перевоо-
ружения ОПК с самого начала не была скоординирована с
задачей воссоздания отечественного станкостроения. По
меньшей мере «нужно было выбрать нескольких серьезных
стратегических партнеров, и условием закупки
станков должна была стать их глубокая локали-
зация». Это слова Дмитрия Рогозина на форуме
«Технопром-2015». Такая позиция высказы-
валась им и раньше, однако, по всей
вероятности, не стала консен-
сусной в правительстве. Это
один из примеров дискоор-
динации между стратегиями
развития военной и граж-
данской промышленности
(и в целом – разных секто-
ров экономики), которую
важно преодолеть, если мы
всерьез ставим задачи реин-
дустриализации.
ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ
Под этим заезженным в
последнее время термином
применительно к ОПК
скрываются четыре доста-
точно разные темы.
Первая
– ограничение
импорта финальной про-
дукции военного назначе-
ния. Как уже было сказано,
по состоянию на начало деся-
тилетия существовала серьез-
ная тенденция к лоббирова-
нию такого импорта. И при
всех контраргументах была
высокая вероятность пойти
по этому пути. Просто по-
тому, что это путь наимень-
шего сопротивления. К тому же выгодный для многих и с
точки зрения сбрасывания ответственности за развитие
проблемных промышленных активов, и для бизнеса по-
средников. Перед глазами стоял пример Индии, где им-
портная активность, невзирая на все разговоры о приори-
тете местного ВПК, набирала обороты из-за многочис-
ленных посредников-лоббистов. Был соблазн пойти по
индийскому пути. К счастью, благодаря политической по-
зиции президента страны, главы коллегии ВПК, нового
министра обороны этого соблазна удалось избежать.
Вторая
тема – замена санкционных импортных компо-
нентов в продукции военного назначения. Правительством
принята программа импортозамещения, по ряду позиций
сформированы детальные «дорожные карты». По офици-
альным заявлениям на 2014 год, задача освоения всей но-
менклатуры комплектующих и элементной базы для произ-
водства вооружений и военной техники должна была по-
лучить решение в течение трех – пяти лет.
В случае с продукцией, поставлявшейся украинскими
предприятиями, полное импортозамещение – вопрос вре-
мени. Завод имени Климова еще до возникновения кри-
зисной ситуации освоил производство вертолетных двига-
телей, поставлявшихся «Мотор Сич», дело лишь за тем,
чтобы нарастить серийность. НПО «Сатурн» было опре-
делено головным предприятием по производству газотур-
бинных двигателей для флота, монопольным поставщи-
ком которых ранее выступало николаевское предприятие
«Зоря-Машпроект». По словам вице-президента ОСК
Игоря Пономарева (в мае 2016 года), пока все работы ве-
дутся по графику, согласованному Минпромторгом,
Минобороны и ОСК, первый опытный образец ГТУ пла-
нируется разместить на испытательном стенде в 2017-м,
серийная поставка на строящиеся корабли проекта 22350
может начаться в конце того же года. Кстати, не менее на-
сущной задачей было освоение ремонта николаевских га-
зотурбинных установок, которыми оснащены многие ко-
рабли нашего флота.
Что же касается западной или восточноазиатской эле-
ментной базы (ее доля в некоторых образцах ВВСТ – по-
рядка 65 процентов), то здесь чаще всего речь идет о за-
мещении одного импорта другим. Для достижения более
приемлемого результата в этой сфере нужны долгосроч-
ные и системные решения. Такие отрасли, как микроэлект
роника, с одной стороны, стратегически важны для «обо-
ронки», но с другой – способны окупаться лишь при
самом широком охвате гражданских рынков.
Это делает актуальным
третье
измерение проблемы
импортозамещения: развитие базовых отраслей, имеющих
фундаментальное значение как для гражданской, так и для во-
енной промышленности. В станкостроении, микроэлектро-
нике, радиоэлектронике, фотонике действует целый ряд про-
грамм разного уровня, однако необходимы гораздо более
интенсивные и комплексные усилия государства для того,
чтобы эти отрасли были восстановлены, а где-то и созданы
заново. В основе таких усилий – формирование «якорного»
внутреннего рынка по каждой из позиций. Зачастую – ис-
кусственное «конструирование» такого рынка. В качестве
примера Дмитрий Рогозин на недавнем съезде Союза ма-
шиностроителей сослался на возможные решения в микро-
электронике: «Если мы сегодня переведем паспорта, удо-
стоверения личности, различного рода документы, товары
на использование национальных чипов, то за счет этого
огромного заказа на простую гражданскую продукцию мы
снизим себестоимость... на создание собственной
электронно-компонентной базы особого назначения».
Наконец,
четвертый
аспект импортозамещения – от-
воевание внутреннего гражданского рынка отечествен-
ным машиностроением и в первую очередь компаниями
ОПК. В последнее время реанимированы проекты, раз-
работанные еще в 80-е, но способные и сегодня при опре-
деленной модернизации занять позиции в соответствую-
Дмитрий РОГОЗИН:
«Нужно пройти путь
от мобилизации
к устойчивому развитию –
обеспечить эффективность
на длинной дистанции,
способность гибко отвечать
на вызовы среды и менять
ее в своих интересах»
Начало на стр. 01
«НОВЫЙ КУРС» ВМЕСТО
ТЕНДЕНЦИИ
